— Ну, хватит, Джейн — произнес, Дэниел, поправляя наручные подводные часы и свинцовый пояс — Помоги лучше с этим.
А Джейн, словно не слышала его, прижавшись полной шикарной возбужденной девичьей полуголой в белом лифчике купальника загорелой до черноты грудью и пупком голого живота к моему в акваланге животу.
Она целовала меня, как ненормальная на виду у своего родного брата.
— Джейн — сказал, снова Дэниел, качая удивленно и довольно черноволосой мальчишеской головой — Ну, хватит сестренка. Помоги мне.
Джейн, наконец-то оторвалась от моих губ и, посмотрев любовно многообещающе в мои очумевшие от ее теперешнего поступка глаза, снова подошла к брату. Словно, расписавшись официально при свидетелях со мной и уже с довольным видом и настроением, она помогла ему надеть баллоны с кислородной смесью и гелием для глубоких погружений.
Акулы коралловой бухты
Было десять утра, когда мы уходили вместе с Дэниелом в стремительное погружение. Разгоняя своим неуместным, наверное, здесь присутствием местных коралловых рыб, мы заплыли до середины лагуны, и чуть не касаясь дна, обнаружили ее самое глубокое место. Это было то, что надо.
Джейн осталась на яхте и занялась готовкой нам после всплытия дневного обеда. И вся в этих святых женских обязанностях хозяйки яхты, исчезла внутри Арабеллы, строя мне глазки. И ни сколько не стесняясь родного брата Дэниела, пока мы были на верхней палубе до самого погружения.
Как рассказал мне сам Дэниел с глазу на глаз, Джейн была отменной аквалангисткой, даже лучше его Дэниела. Это сейчас она как женщина приступила к поварским обязанностям, что и делала всегда в заботах о родном своем брате. Иногда Дэниел и сам баловал сестренку, чем-нибудь из своей кулинарии. Он тоже, хорошо умел готовить, что и делал довольно тоже часто. В отличие от меня морского бродяги. Я вообще, не занимался ничем таким, вроде готовки и не учился этому. Жил по ресторанам и барам на пристанях портов и далеко от них, ни куда не уходил до следующего плавания.
Так вот Джейн, очень хорошо плавала, как русалка и по-разному. В разных стилях. Я это заметил в момент того ночного купания. Как она не хуже Дэниела подныривала под него и дергала его также за ноги. И с аквалангом умела отлично обращаться. У нее дома был разряд как раз по спортивному плаванию и нырянию. Кроме того, она легко погружалась на большие глубины. Это была ее тренировка, как аквалангистки в спортивной команде женщин по дайвингу. Она шустро и умело поправила гидрокостюм Дэниелу перед нашим с ним погружением. Мне предстояло в скором будущем увидеть ее те способности умелой дайвингистки на личном примере в паре, когда придет наше с ней время нырять в океанскую бездну. А, пока, она не лезла, и не мешал Дэниелу заниматься своей работой, и, включив кассетный магнитофон, занялась уборкой и кухней на камбузе Арабеллы.
Дэниел хотел проверить мои способности, как русского моряка в условиях моря. Что я не хуже плаваю, и тем более с аквалангом. Я ему был нужен не меньше, чем Джейн. И роль Джейн как дайвингистки со стажем, пока отошла на задний план и Джейн была не против. Она вообще, была теперь, ничего не против, при случайном появлении меня на этой яхте. Моя девочка Джейн. Моя, безумной красоты мулаточка, полукровочка. Я не на минуту, не переставая, думал о ней и сейчас под водой у самого дна лагуны.
Кругом были одни только кораллы и песок, как сахар, серебрящийся от солнца на дне мелководной лагуны. Совсем не так как на глубине.
Дэниел показал мне правой рукой, что он будет первым, кто опуститься на самое дно, проверив на давление и работоспособность акваланг. Я качнул в ответ одобрительно головой и он, оторвавшись от меня, и светя впереди себя фонариком, пошел как подводная лодка на погружение.
Я остался ждать Дэниела на краю обширной чаши уходящей обрывистой стенкой вглубь лагуны. Максимальная глубина здесь должна не превышать ста метров, но, может быть и более.
Я посмотрел на подводные герметичные часы и засек время, рассчитанное на погружение. Если будет, что-то не так и выйдет время, как условленно мы обговорили с Дэниелом еще на яхте. Джейн к нашей работе подключать пока не стали, она ушла на кухню и, включив снова, там внизу на всю катушку в кассетном магнитофоне рок-музыку, принялась варить, что-то там, на обед, но то, что и спасет мне вскоре жизнь.