Течение со стороны большого острова. Откуда, точно не ясно, но было здесь, видимо постоянным и очень сильным. Неудивительно, что часть обломков унесло. И наверняка в открытый океан. И только более тяжелые и прочие детали и вещи с самолета, упав каким-то непонятным образом, зацепились за дно, за кораллы. И вросли, теперь в них, чуть ли не целиком.
Я запомнил, почему-то те первые два пассажирских кресла. И несколько сумок и чемоданов, набитых скорей всего пассажирскими вещами в зарослях красных кораллов горгонарий. И даже, велосипед, вернее то, что он из себя сейчас представлял, торчащий из самого дна вверх ободами с резиновыми колесами.
Вдруг появилась манта. Она появилась над нами и плыла, почти наравне с нами над нашими головами. Мы плыли практически наравне, против течения. Я был удивлен, как моя красавица Джейн вышла отсюда. Хотя она, возможно, не доходила досюда, где побывали мы. И не была в таком течении, но предупредила о нем нас.
Манта плыла вместе с нами. И была одна. Может, это другая манта, а не из тех двоих. Третья и одинокая, заплывшая сюда из океана. Может, в поисках своей любви.
Мы пропустили ее вперед. И, она, также, как и мы шла над самым дном.
Мы повернули в сторону. В направлении пролома и вышли, снова на песчаное дно. Ровное как стеклышко. Дэниел погреб ластами, что силы вырываясь из слабеющего подводного течения, как и я идущий за ним следом.
Надо было возвращаться. И как можно быстрее.
Время было на исходе. Я постоянно, теперь поглядывал на свои подводные часы. Они показывали 12: 35, и становилось слишком тяжело дышать. Уже не хватало смеси в баллонах. И мы прошли быстро пролом, где течение прекращалось. И, вскоре поднявшись с нижнего плато, мы ухватились за висячий над краем кромки обрыва перед ямой кабель трос с эхолота, сонара гидрофона и видеокамеры.
Мы ухватились за него обеими руками. И, почти в раз, и, перемещаясь по нему руками, перехватываясь пальцами за этот длинный кабель-трос, и подгребая ластами, в окружении рыб губанов, пошли на всплытие к нашей, на поверхности воды, резиновой лодке. Очень медленно, стравливая отработанный гелий на выдохе, проходя декомпрессию.
Первым вынырнул Дэниел. И, выплюнув мундштук шланга и сняв маску, забросил ее в наш скутер. Потом это, тоже, самое после всплытия сделал сам. Мы отстегнули пустые уже практически, плавающие на воде баллоны. И вскарабкались на борт лодки. Забросив ноги, я и Дэниел, упали на дно скутера уже без сил. И тяжело дышали в сильной одышке, вдыхая свежий воздух идущий порывами ветра с океана.
— Ветер, снова, ветер! — произнес Дэни, расстегивая на груди гидрокостюма замок — Ну, наконец-то! — он произнес радостно — Я уже, думать начал тут, что его уже не будет, никогда! — он почти, кричал от радости, лежа в лодке на спине рядом со мной. Мы лежали друг к другу головами.
— Сильно и вправду, это там течение! — громко тоже, произнес я. И тоже, расстегивая замок гидрокостюма — Ели вытянули! Нужны запасные с собой баллоны! Смеси не хватит. И конец!
— Верно, Володя — уже успокоившись. И более сдержанно и тихо, все еще тяжело дыша, произнес Дэниел — На всех брать придется на троих.
— В смысле? — переспросил я его.
— Джейн, тоже поплывет — ответил он мне — Снова. Ей хочется там побывать. Дальше от того места, где она была. Она отличная пловчиха. Ты сам видел. И ее помощь, может, тоже пригодиться, если, что, там на глубине.
— Хорошо — произнес, помню я — Втроем, значит втроем.
Мы вернулись на яхту. Было час дня. Вернулись как раз к очередному обеду. С кают из камбуза внизу вкусно пахло чем-то варенным. Это моя красавица Джейн, что-то нам приготовила с Дэни своими миленькими девичьими черненькими от загара ручками.
Подняли на борт ручной лебедкой с оборудованием надувной резиновый наш скутер. И, не выгружая его, поставили на самый край левого борта яхты.
Палуба из красного дерева, снова была горячая как сковородка. Но, поднявшийся уже достаточно сильный ветер, подавал надежу на хоть какое-то облегчение.
Джейн нас встречала, уже переодевшись в джинсовые, снова свои шорты, плотно облегающие ее кругленькую попку и загорелые до черноты девичьи бедра. Она помылась в душе. И от нее пахло свежестью девичьего тела. Джейн надела красную свою, снова бейсболку и желтую с картинкой футболку. Как всегда, поверх своего узкого плотно прилегающего к ее девичьему, почти как уголь загоревшему женскому телу желтого купальника. Джейн, пока мы ныряли, сделала генеральную уборку на яхте. И сготовила обед. Она обняла нас и сказала, что пора обедать и ждет нас внизу в главной каюте Арабеллы. Она расспросила о нашем нырянии и Дэниел воодушевленный находками, ей все сам без моего вмешательства поведал все в подробностях. Я поцеловал ее в губы. И, проводив до спуска вниз к жилым каютам, принялся менять баллоны. Загружая поднятый на борт лебедками резиновый скутер, новыми баллонами со свежей закачкой гелиевой смеси. Я заменил маски и ласты, и сами гидрокостюмы. Дэниел сказал взять и акваланг самой сестренки Джейн.