- Семен Андреевич, вам бы неплохо посмотреть. Я тут наткнулся на некоторую странность с нашей пациенткой.
- Джордан, это срочно? У меня гости.
- Боюсь, что да. Я не могу держать рану открытой, а вам следует взглянуть на это воочию.
- Хорошо, сейчас.
* * *
Лиза не понимала, куда и зачем ее несут.
Не пытаясь сопротивляться, она лежала на носилках и смотрела на капельницу, которую держал в поднятой руке широкоплечий молодой парень в безупречном деловом костюме. Он шагал рядом с изголовьем, и на его лице почему-то лежала печать каменного безразличия ко всему происходящему.
Лиза все время пыталась сфокусироваться на этом лице. Ей казалось, что ни в коем случае нельзя терять сознание, хотя физические страдания тела уже превысили всякий мыслимый предел, и сладкая, черная дымка небытия манила, звала, будто долгожданная награда за муки...
Наконец мерное, болезненное покачивание прекратилось.
Чьи-то руки приподняли ее, видимо перекладывая в постель. Лицо доктора бледным пятном вплыло в круг ее зрения, постепенно обретая резкость, а вместе с ней и морщинистые черты пожилого человека.
- Ну, милая, давай посмотрим, что за дырку в тебе сделали эти говнюки...
Бранное слово неприятно резануло ее слух. Оно казалось неуместным в устах такого благообразного, чуточку старомодного джентльмена со смешным кожаным саквояжем в руке...
Прохладные пальцы мягко, вкрадчиво прошлись по ее предплечью. Лиза остро ощущала границу онемения, особенно в те мгновения, когда прикосновения вдруг исчезали, переставали восприниматься ею. Пожилой доктор не задавал никаких вопросов, да она была бы и не в силах ответить, поэтому просто лежала, мучительно скосив глаза на эти руки, и лишь крупные градины пота, выступившие на лбу, говорили о том, что Лиза остается в сознании.
Сбоку раздался щелчок открываемого замка, затем негромкое позвякивание каких-то инструментов, приглушенные голоса, вслед за которыми онемевшее плечо внезапно пронзила дикая боль...
-Спокойно... Все хорошо... Хорошо, милая, не выгибайся... Ох, какая ты упрямая, ну никак твое сознание не хочет теряться, - посетовал мягкий голос. Давай теперь посмотрим, что у нас с рукой? - Он взял Лизу за запястье, ловким, бесцеремонным движением надрезал рукав, увидел неумело наложенную повязку и взрезал ее.
- А вот это скверно, моя дорогая... - пробормотал он. - Самолечение это грех. - Джордан покачал головой, глядя на распухшее запястье и безобразный, глубокий порез, который тянулся извилистой, почерневшей полосой на фоне синевато-желтой, вздувшейся опухоли. - Придется вскрывать и чистить... озабоченно пробормотал он, опять отвлекаясь куда-то в сторону.
Лиза ужасно боялась врачей, особенно хирургов...
Приглушенное позвякивание инструментов заставило ее похолодеть, сжаться. Силы уже окончательно покинули измученное тело, и сжиматься, трепетать могла лишь душа.
Боль в потревоженной руке внезапно прорвалась в притупленное сознание.
Невыносимая, острая, горячая...
Боль...
Багровые пятна поплыли перед глазами, и внезапно она со всей отчетливостью горячечного бреда поняла - это облака...
Низкие, багровые, клубящиеся, истекающие проливным дождем тучи, между которыми то и дело сверкали ослепительные разряды молний...
Где я?! Что со мной?!
- Быстро!.. Брызните ей на лицо. Да, вот из этого баллона!..
Дождь... Капли дождя упруго хлещут по расколотому забралу боевого скафандра... Ее окровавленная рука тянется к нему, и вырванные из обода осколки бронестекла окрашиваются в розовый цвет...
С кем это было? Когда? Где?..
Дождь... Господи, как больно... Воздух чужой планеты, горьковатый, влажный, полный дождевых брызг...
Лицо, склонившееся над ней. Дымный султан разрыва за спиной, поднятые в небо и медленно опадающие назад комья грязи...
Фьетч...
- Соломин! Ко мне!
Чья-то тень промелькнула совсем рядом.
- Быстро, сделай ей инъекцию! И вытащи ее из скафандра, видишь, сервоприводы заклинило!..
Дым...
Грохот, оранжево-черные вспышки, вой уносящихся на излет осколков и дождь... Горячий, проливной дождь, падающий с багряных небес...
- Какая странная девочка... - продолжал бормотать себе под нос Джордан, вскрывая лазерным скальпелем нарывающую опухоль на запястье Лизы.
Она напряглась, по серому лицу внезапно поползли пунцовые пятна.
Ее губы задрожали, Она бредила, выталкивая из пересохшего горла едва слышные слова:
- Соломин... Справа... Видишь ползет по склону... Это он нас накрыл...
Джордан не успел удивиться содержанию ее бреда.
Натянутая, опухшая кожа под лазерным скальпелем разошлась, раздавшись в стороны с влажным чавканьем, словно на запястье Лизы вдруг раскрылся кровоточащий рот, но Джордан, не обратив внимания на звук, с вполне естественной профессиональной заинтересованностью спокойно заглянул в глубь раскрывшегося надреза... и вдруг отшатнулся, смертельно побледнев.
Стоявший рядом с ним охранник, который по-прежнему держал на вытянутой руке мягкий резервуар капельницы, заметив, как отшатнулся от пациентки доктор, врачевавший на своем веку гораздо более худшие ранения, удивленно перевел свой взгляд с мертвенно-бледного лица клубного врача на вскрытое запястье Лизы, и его лишенное эмоций, каменно-спокойное лицо тоже внезапно исказилось гримасой крайнего, брезгливого удивления.
- Ни хрена себе... - выдавил он, едва не уронив капельницу.
Джордан дрожащими пальцами уже тыкал в сенсорные кнопки номеронабирателя на мобильном коммуникаторе.
- Семен Андреевич? У меня возникли сложности с пациенткой...
Клуб "Старое Железо". Несколько дней спустя...
Видимо, ей ввели какой-то очень сильный препарат, потому что, очнувшись, Лиза долго не могла понять, где она, что случилось и как ее угораздило попасть в совершенно незнакомую комнату.
Постепенно, капля за каплей память возвращалась к ней, всплывая тусклыми, обрывочными воспоминаниями.
Сергей... Морган... Мать... - Все вернулось, болезненно, однозначно.
Вспомнив свои мытарства, Лиза бессильно прикрыла глаза. Как ей хотелось очнуться иначе, понять, что кошмар последних суток - это всего лишь сон, но нет... Это была явь. Реальность, где кто-то незримый, незнакомый заочно приговорил ее к смерти. За что? Почему?
Лиза вдруг подумала, что вряд ли ей удастся выяснить правду. Если уж Муниципальная служба безопасности вдруг начала плясать под чью-то дудку, без всяких предварительных пояснений отстреливая граждан за простое уклонение от допроса, то, значит, заказчик всего этого сидит либо на самой вершине иерархической лестницы планетного самоуправления, либо имеет в своем распоряжении огромные деньги. А может быть, и то и другое вместе взятое...
От горьких мыслей ее отвлек внезапный звук.
Кто-то находился рядом с ее постелью, в этой же комнате.
Ресницы Лизы дрогнули, глаза приоткрылись - чуть-чуть, только чтобы она смогла выглянуть в образовавшуюся меж трепещущих век щелочку.
Человек...
Он сидел спиной к ней, расположившись в кресле за терминалом компьютера. По обширному рабочему столу, который одновременно являлся подставкой для терминала, были разложены соединенные между собой временными интерфейсами компоненты сетевой машины, явно те самые, что находились в ее сумке. Логично было предположить, что человек, сидящий за столом, это Сэм.
Лиза смотрела на его коротко стриженный затылок, ссутуленные плечи и понимала, что должна испытывать чувство глубокой признательности к своему спасителю. В конце концов у него было слишком мало поводов помогать ей.
Что ж... Теперь, в обмен на любезность, он уж точно удовлетворит свое любопытство. Лизе была непонятна его заинтересованность в компьютерных схемах, которую он ясно продемонстрировал в момент их первой случайной встречи. Кто он? Банальный скупщик краденого?
Некоторое время она продолжала исподволь наблюдать за ним. Нет, на мелкого мошенника Сэм не походил, это становилось ясно сразу. Хотя что ты знаешь о людях, подвизающихся в кварталах бедноты? - мысленно одернула себя Лиза.