Мы не видели никаких хебеарских кораблей, но одного эха их разговоров достаточно, чтобы любой гражданский корабль давал дёру. О том, что они творят с пленными, лучше лишний раз не упоминать. Стошнит даже меня, а ведь я квантовый. Только военные могли пересекаться с ними, имея неплохие шансы уцелеть и победить. Мы, строго говоря, не совсем военные. Мы - научно-исследовательский корабль. Пострелять, конечно, можем, но в случае высадки абордажной группы шансов у нас ноль. Разве что Виктор Петрович, как ветеран хебеарской войны, пристрелит парочку солдат противника - перед тем, как остальные сожгут его до пепла. Ибо возраст уже не тот. Вся надежда на меня. На моё пилотское искусство, на вооружение «Арго», на разнообразные сюрпризы внутри корпуса.
Я ещё успел оценить ситуацию внизу, на планете, мимоходом отметив, что тропический климат плюс тёплые океаны всегда приводят к образованию мощных ураганов. Что на Земле, что на далёкой землеподобной планете. И косматая, с «глазом» посредине, клякса тропического шторма, надвигавшегося на побережье крупного континента, навела меня на кое-какие мысли.
«Эрнест, - я воспользовался нейросвязью, оглашать такое вслух даже мне было ...неудобно. - Сможете всемером утрамбоваться в нашу прогулочную таратаечку?»
«Если сильно потеснимся, пятеро в кабине, двоих можно в грузовой отсек, в скафандрах... Есть идеи, капитан?»
«Грузи экипаж в самолёт. Возьмите оружие и концентраты, с расчётом на две недели. Заглушите все передатчики и валите на планету. Я вас в зоне урагана высажу».
«Старт самолёта с орбиты отследят».
«Я вас высажу в зоне урагана, Эрнест, - я позволил себе жёсткую иронию в стиле полковника Лемешева. - По-моему, я выразился недвусмысленно».
«Сможешь маневрировать в атмосфере? Ты же четыреста метров длиной, а крылья размахом как у стратосферного самолёта».
«Скорость в помощь... Защитное покрытие выгорит, ну и хер с ним, оно как раз на такие случаи сделано. Короче, все в самолёт. Продовольствие, медикаменты, оружие...»
«За две недели нас найдут?»
«Если у меня получится. Если нет, то...»
Я даже мысленно не смог произнести «...то искать особо некому будет, кроме врагов». Даже мне это было страшно признать.
Но страшно - ещё не значит, что нужно забиться в угол и скулить. Пилотам всегда и по многим поводам страшно, у нас работа такая... нервная.
«Набьём самолёт припасами по максимуму», - Эрнест будто услышал недосказанное, и ответил.
«В моё отсутствие старшим по рангу является Том, но в нештатной ситуации в отсутствие капитана командование переходит к старшему офицеру СБ. А это - ты, - напомнил я. - Отвечаешь за экипаж».
«Есть, капитан, - неожиданно серьёзно ответил Эрнест. - А у тебя, как я понимаю, особое задание».
«Я этим... за каким-то хреном до зарезу нужен. Вот пусть за мной побегают. Но заложников я им дать не могу... хотя, такой вариант тоже рассматривался».
Хорошо, хоть не спрашивает, кем.
«Как оцениваешь свои шансы выскочить?»
«Около нуля, - честно признался я. Почему-то от этого стало немного легче. - Хотя, может, это и правильно. Мёртвые не должны смешиваться с живыми».
«Ты живой, - нейросвязь донесла до моего сознания гулкий низкий голос Эрнеста. - В отличие от некоторых... с биологически здоровыми телесами. А в остальном ты прав. Мёртвые не должны смешиваться с живыми».
«Эрнест, похоже, я их вижу».
«Кто и сколько?»
«Вижу семь малых объектов, выходящих из тени спутника планеты. Не могу идентифицировать, они под маскировкой. Идут полусферой».
«Принято. Иду к самолёту. И, пока мы все ещё на борту, командуешь ты».
«Понял. Объявляю тревогу первой степени».
От мелькания оранжевой подсветки в помещениях и заунывного воя тревожной сирены мне стало почти физически больно. Боль и страх... Никто не учил нас абсолютному бесстрашию, это невозможно. Нужно не иметь ни нервов, ни мозгов, чтобы вообще ничего не бояться. Нас не учили и преодолевать страх. Это возможно, но последствия могут оказаться не теми, какие ожидаешь. Нас учили повелевать своим страхом и подчинять себе душевную боль. Только тогда пилоты могут быть уверены, что не наделают дурацких ошибок.
Я должен спасти экипаж. Конечно, если встанет тот самый выбор, которого я стремлюсь избежать, то должен буду пожертвовать семью жизнями ради спасения миллиардов человек. Но если всё пройдёт хотя бы вполовину так, как я задумал, выбирать не придётся. Мне-то при любом раскладе крышка. Нет, я попытаюсь выжить, инстинкт самосохранения остался при мне. Но искушать судьбу второй раз... Одному парню две с лишним тысячи лет назад кое-кто предлагал испытать судьбу, бросившись со скалы. Что он ответил, помните? Я тоже помню.