Бортовой. Тень.
Тень.
Маленькое кафе, уютно расположившееся почти на самом берегу, почему-то пользовалось популярностью исключительно у студентов. Хотя Манхэттэнский парк посещают как жители окрестных кварталов, не только «островитяне», так и туристы. На острове почти не осталось следов событий двухвековой давности. На месте разрушенного давно построили новое, выросли поколения людей, для которых то время было такой же легендой, как война между Севером и Югом. Оно воскресало лишь в дискуссиях студентов-историков или писателей, старавшихся оживить прошлое на страницах своих книг.
Двое, негромко «обмывавшие» свои дипломы, историками не были. Но разностороннее образование сейчас являлось приоритетным, и невозможно было представить, скажем, физика или астронома, которые не смогли бы поддержать беседу о той же истории или о живописи, или были бы не в состоянии сходу вспомнить столицы других стран, какую ни назови. Потому-то тема дружеской дискуссии этих двоих вполне могла и не отражать сути их будущей профессии.
- Во-он там они стояли, - один из новоиспеченных специалистов, аккуратно подстриженный и неброско одетый брюнет «среднего» европейского типа, махнул рукой куда-то в сторону. - Там и мемориал есть, я бывал.
- Ну, о «башнях-близнецах» все знают. Спорят лишь о том, что там произошло на самом деле, - второй, высокий «скандинавистый» блондин, откинулся на спинку стула с полупустым коньячным бокалом в руке. - Архив АНБ пропал - то ли уничтожили в той заварухе, то ли спрятали. Мы можем только предполагать.
- Да, но даже известные факты позволяют предполагать, что ЦРУ и АНБ разыграли арабов втёмную и провели классический фальшфлаг. Мне и дед говорил...
- Ты и твой дедуля, кстати, из той семейки, которая могла быть замешана. Или твои предки были в стороне?
- Кто - в стороне? Мои почтенные пращуры? - рассмеялся брюнет. - Они были одними из самых крупных акционеров этого безобразия, и неплохо наварились на крови, - добавил он гораздо серьёзнее. - Потом долго не могли смириться с потерей капиталов и власти. Ещё дед мой бурчал и ругал правительство. Но у него хватило ума не поддаться на обещания тех... потомков бывших, которые свалили с Земли. Дед остался, и слава богу. Мы с отцом благодарны ему за это.
- А тебе не приходило в голову, что всё могло бы быть по-другому? - как бы невзначай поинтересовался «скандинав». Сквозь налёт коньячного хмелька в его взгляде вдруг промелькнуло нечто холодное, твёрдое ...и неприятное.
- Приходило, - кивнул брюнет, почему-то не заметивший этого «нечто». То ли выпил больше приятеля, то ли предпочёл не заметить. - Наверное, с учётом положения моей семьи, в том, другом варианте я был бы на самом верху. Но знаешь, Стен... Мне довелось читать дневники и разрозненные личные записи моих предков. Они, несмотря на то, что обладали огромной властью, жили в постоянном страхе. Наверное, это очень неприятное ощущение. Я не знаю. Я не хочу бояться. Я учёный. У меня ещё до диплома пять опубликованных научных работ по свойствам высокомолекулярных соединений, полученных в условиях других планет, притом с хорошими отзывами, и я мечтаю однажды сделать великое открытие. Смешно, да?
- Нет. Это называется честолюбием. С ним у тебя всё в порядке. Значит, ты рано или поздно поймёшь, что отличаешься от ...прочих людей в лучшую сторону, и тебе захочется получить от жизни больше.
- А разве это и сейчас не так? Стен, я и без того «перспективный», мне и так навыдавали авансов в самом разном виде. В том числе и в материальном, если ты об этом. Но ты ведь помнишь, что нам с самой младшей группы в школе твердили?
- Кому больше дано, с того больше и спросится, - усмехнулся тот, кого назвали Стеном. - Наши предки считали вторую часть необязательной. Это и помогло им получить практически неограниченную власть.
- И чем это закончилось, помнишь?
- Им всего лишь не повезло.
- Не повезло... Хорошо сказано, - иронично усмехнулся брюнет. - Главное, не упоминать о собственных ошибках и просчётах, и получится, что просто не повезло. Не так карта легла, ведьма наворожила, чёрная кошка дорогу перебежала... Стен, ты же умный человек. Ты всегда славился отменной логикой. Что с тобой произошло?
- Наверное, посмотрел на себя со стороны... Ладно, Джимми, проехали. Ещё по бокальчику? Коньяк-то французский...
...Даже сейчас, пять лет спустя, он вспоминал этот разговор каждый раз, когда приезжал домой, в Нью-Йорк. Почему? Стенли он с тех пор не видел. Тот не вошёл в категорию «перспективных», оставшись по результатам работы на уровне «хороших исполнителей». То ли в лаборатории какой-то дальней земной колонии работает, то ли в каком-то заштатном институте. Джима это не интересовало. А разговор сидел занозой, не желая забываться.