Вот вам родинка, вот вам лысинка!
Я и сам обожаю их родинки, а всего более лысинки!
Взять да треснуть! Я бы немедленно занял подобающие позиции только затем, чтобы потом взять и треснуть. Столкновение обстоятельств неприметно вовлекло нас в дискуссии, совершенно нам не свойственные, когда со всем тщанием и прилежностью разбираются различные позывы и поводы, хотя на самом-то деле всех тянет просто взять и треснуть.
Я не заключал никакого соглашения ни с собой, ни с кем-либо другим относительно того, чтобы не касаться их вовсе. 
Всему виной мое верное сердце, не терпящее никаких обязательств. И тот мост расписной, что уже начал было возводиться между нашими душами – великолепное, надо сказать, сооружение, по которому в будущем грозилось наладиться двухстороннее движение, – был немедленно сломан и каким-то образом разлетелся на куски.
Полагаю, на всем белом свете нет ничего более любопытного, чем наше экономическое сооружение, великолепное, надо сказать.
Как заслышу слово «газ», так тотчас же побежали, побежали голубые огоньки в моем сознании, издали напоминающие обычную газовую конфорку, но вблизи поражающие любопытствующее воображение сложностью своей конфигурации, а потом все сложилось в стройный факел, а потом с ним побежал бегун, а потом – музыка, торжественные аккорды.
М-да! После этого та часть моего «я», которая всегда найдет к чему прицепиться, скажет негромко: «Вот ведь х… ня!» – все-то неймется ему.
Расформируют 67-ю бригаду ГРУ. Этой новостью полны СМИ. 67-я бригада ГРУ, дислоцированная в Бердске под Новосибирском, подлежит расформированию. В городе Бердске прошли акции протеста. К президенту России с просьбой оставить бригаду в покое уже обратились и губернатор региона, и лидер КПРФ Геннадий Зюганов. А начальник Генштаба заявил, что 67-я бригада является «элитой наших войск, ее золотым фондом», и на этом простом основании офицеры этой бригады будут переведены на должности в соединения постоянной боевой готовности в составе Сибирского военного округа – вот такая петрушка.
Я сам когда-то прошел через перемещение, сокращение и расформирование. Отвратительное чувство, что государство тебя бросило, что сам ты никому не нужен, семья не устроена, имущества нет, имеющееся жилье отнимут, а нового не дадут.
И хоть начальник Генштаба гарантирует социальную защищенность, но в войсках все знают, чего это стоит. Ничего не стоит. Ничего не стоит начальству пообещать, а потом ничего не сделать, поэтому слушают люди это начальство, а про себя думают – врет.
В России ничего и никого не жаль. У нас если разваливают, то до основания. Камня на камне не оставят, а случись что – в поле выйдет только один воин. И он выйдет голым.
Американцы давно поняли: сломать легко, а вот потом создать – это все очень больших денег стоит. Подразделение, бригада, экипаж, лодка – все это очень живые организмы. И состоят они из профессионалов высокого класса. И эти профессионалы сильны именно тем, что их– бригада. А рассей их по всей Сибири – и потеряются профессионалы. Это как закваска, брошенная в молоко, – оно ведь не сразу становится кефиром. Сначала созреть должно, а там и молоко может оказаться паршивым, и пропадет закваска почем зря – вот ведь какие дела, господин Генеральный штаб.
Россия никогда не была готова к войне. Всегда что-то расформировывали, передислоцировали, ломали. А строили на ровном месте. И всегда с нуля.
Вот сейчас пытаются построить новые подводные лодки. Некоторые уже больше десяти лет строят. Все никак, а все потому, что ломали все очень прытко.
Вот и до ГРУ добрались.
Главное разведывательное управление – это не просто подразделение. Это, похоже, бельмо на глазу – умные генералы, умные офицеры, да и имуществом они дюже богаты.
Просто страна в стране.
И главное, от этого самого ума служат они не за страх, а за совесть.
Теперь вот разбавят совесть.
В других случаях мы имели несчастье обмолвиться словечком о наших мыслях, а также о наших пушках и бомбах – чудовищных, как многие полагают, чудовищных, повторимся не от недоумия, но от приятности.
Я бы повторял и повторял это слово «чу-доооо-вищных», растягивая гласную «о». Нравится оно мне очень.
Пусть таран, катапульта или какое-либо иное орудие вышибет мне весь мозг, если только я подумаю о нем плохое. Доделаем то, что не доделано, возведем то, что не возведено и опустим в воду те концы, которые до сих пор еще торчат во все стороны. Это ли не называется развитием?
Страна меня удивляет. Каждый божий день. Причем вчерашнее мое удивление наутро оказывается совершенно несвежим.
Тут удивление требуется всегда с пылу – пышущее требуется удивление.
ОВИР переходит на паспорта нового образца, так что если вам нужен заграничный паспорт, то отправляйтесь в ОВИР своего района.
Можно, конечно, туда позвонить, но ответят ли вам – не факт.
Там еще анкету надо заполнять, но ее можно в Интернете раздобыть. Раздобыть можно, но будет ли она той самой модной на сегодняшний день – тоже не факт. То есть скачать, заполнить – а потом не факт, или сначала сходить, а не факт уже потом?
Я выбрал сходить. В конце концов, ничего сразу не бывает.
Оказалось, что вечером лучше, потому что очереди нет, а нет ее потому, что сначала надо получить талон. А анкету можно взять только одну – нет у нас на всех анкет.
А талон – это завтра с утра. А сколько платить государству – неясно, потому что на одном стенде написано 500 рублей, а на другом – 1000.
«В Сбербанке все знают!» – говорит вам уставшая девушка, и мне кажется, что устала она именно от меня – я же вопросы задаю.
Утром выясняется, что талонов дадут всего сорок, о чем говорит бегущая строка. То есть бегущая строка уже есть, а вот анкет по-прежнему на всех не хватает.
И не только анкет.
Есть бегущая строка, есть ОВИР, есть даже биометрические паспорта – вас пригласят по специальному талону, за которым надо являться только лично, – по одному талону на человека – вас сфотографируют специальной аппаратурой – но туалета нет.
Открывается в 10.30– сорок талонов, так что очередь надо занимать за час до открытия, а самые назойливые явились к восьми, простояли до распахивания дверей, ворвались внутрь, заняли очередь, уселись, и через час после всех этих переживаний – адреналин-то выбрасывается только в почки, минуя печень, – захотели отлить.
Нет туалета.
«Простите, а туалет здесь есть?» – вопрос к проходящей мимо милиции. Милиция ходит из кабинета в кабинет, открывая двери современным способом – магнитными ключами.
«Тут нет туалета!»
После этого я сказал фразу которая по своему построению и содержанию удивила даже меня самого: «Но в присутственном месте туалет должен быть! Это очевидно! Не долготерпцы, чай!»
Лучше б я сказал не «присутственное», а «причинное» место, потому что милиция все равно обиделась.
«Я же! Сказал! Нет! Туалета!» – у милиционера покраснело лицо.
И в эту минуту мне пришла мысль о поражении России в войне.
Вот начнись война – и неминучее поражение.