– Чья же? – опять подумали оба.
– Моя! – послышался голос. – Я Аналитика – сестра ее младшая. Я хожу в ее платьях, учусь у нее и делаю выводы.
– Выводы делать – задача не простая, но и не великая! – эхом отозвался еще один голос, приближавшийся, словно мотылек на свет.
Голос был густой и весомый, и, казалось, принадлежал какой-то статной даме.
– Вы играете цифрами, фактами и событиями, пропуская их сквозь себя, будто раскладывая пасьянсы, – продолжал голос, – но вам не по силам заглянуть за горизонт. А я могу. Я Стратегия. Вы обе дороги мне, и без вас я слепа.
– Логично, – бросила Логика, но подходить не стала, ибо поодаль о чем-то жарко спорила с Абсурдом и Алкоголем в ожидании Истины, но та была дамой ветреной и являлась не всегда.
– Мне труднее всего, – продолжала Стратегия, – плоды моих трудов если и видны, то спустя годы, а судят меня пристрастнее других. Я лишь могу взять прошлое, обдуманное в настоящем, и бросить его вперед, как озорной мальчишка кидает камень в речку. Камень летит, а мальчишка взрослеет, и вот он уже старик, и камень падает. А реки уже нет – она высохла, и знает об этом только этот старик. Его никто не видел. Он, словно горец-отшельник с иссушенным зноем лицом, сидит, обхватив кривыми пальцами свою деревянную палку. Он смотрит куда-то вдаль и лишь улыбается уголками рта, потому что знает все. Знает и молчит. Старик этот – Время.
– Время – деньги, а денег нет! Что же дальше? – подумал Борух, которому явно хотелось поскорее продолжить эту внезапно прерванную мысленную дуэль.
– А дальше Белоруссия! По крайней мере, она следующая в планах. Ее проект также уже давно лежал на полке бок о бок с украинским, являясь частью удара по русскому миру. Он просто в ожидании.
– В ожидании чего?
– Тонкого момента! Помнишь, как мы в деревне в детстве на пруд ходили? Там еще веревка была к ветке большого дерева привязана. Мы на этой веревке раскачивались и в пруд прыгали, и, кстати, счастливее, чем сейчас, были. Так вот там момент надо было поймать, чтобы на мель не шлепнуться. Мы раскачивались, следя за изгибом ветки, изгибаясь сами и ногами дрыгая в такт и в надежде на нужный порыв ветра, а то и на то, что соседские пацаны подтолкнут. И вот этот момент настает – и ты прыгаешь. Так вот, спрогнозировав, увидеть этот момент вдалеке и пресечь все пути к нему – и есть задача стратегов, а жаркие дебаты о прошлом и настоящем – удел статистиков. Им трудно противостоять «клубным» стратегам, потому как бой априори неравный, как схватка борца с боксером.
– Ты сейчас какими-то короткими плечами мыслишь, стратег ты наш диванный, – усмехнувшись, бросил Борух, – а за горизонтом-то что? Тебя послушать, так «Клуб» от мини к макси-планетарной модели стремится со столицей на землях Палестины.
– Столица там, а страна какая? – задумался Баклажанов, несколько удивившись такому прогнозу оппонента.
– А страна – весь мир!
– Эко ты, провидец, на столетия вперед хватил, – улыбнулся Баклажанов, – «съесть-то он съесть, да кто ж ему дасть». Это путь в никуда. Твоей логике если следовать, то на каком-то этапе неизбежно противоречия внутри самого «Клуба» начнутся, то бишь грызня между союзниками, и все отыграется обратно.
– В смысле?
– В смысле «аптека, улица, фонарь»[44], чтоб понятнее было! К тому же, не так и легко им придется, потому как зарятся они на чужое, а главное, нет у них причала родного, родины нет. Они, вроде, и везде, и нигде. Где деньги, там их и ищи!
– А что есть родина?
– Хм, так сразу и не скажешь, – задумался Баклажанов, – это скорее на уровне ощущений. Это мать, какие-то воспоминания из детства, твой двор со старой хоккейной коробкой неподалеку, та девчонка, что нравилась когда-то, родной язык, книги и фильмы, что с детства шли с тобой рука об руку. Вся эта аура в легком обрамлении геральдики и есть родина. Это то, что ты получил с рождения, и обязан, улучшив, передать дальше.
– Ты взял, и ты должен отдать? – улыбнулся Борух.
– Оно!
– Да что мы все о политике? Давай-таки к деньгам! Я, как главный у нас с тобой по финансам, хотел бы услышать твой прогноз, – как-то заметно оживившись, подумал Борух, явно севший на своего коня.
– А что деньги? Они были, есть и будут – без них никуда. Они бегут в ногу со временем, спотыкаются о кризисы и дефолты, падают, а потом встают и бегут дальше быстрее прежнего, догоняя его и проверяя людей на прочность. Кого-то они ломают, кому-то надежду дарят, а для кого-то они и вовсе игра. Они как люди со своей историей и борьбой в вечном поиске сильнейшего.
– «Н2О», – улыбнулся Борух.
– В смысле?
– В смысле – «вода»!