Стратегия вечности
«Вечность». Простое, казалось бы, слово – одно из сотен в словаре под литерой «В», но каким невероятным магнетизмом оно обладает и сколько загадок в себе таит. Оно манит и пугает одновременно, располагая к мечтам и рождая мысли. Оно может сравниться разве что со словом «Вселенная», ибо та тоже не имеет границ. Две эти величины разрушают рамки сознания, даруя творцу внутреннюю свободу и вдохновляя созидать. В этом отношении фантасты и астрономы, пожалуй, самые счастливые люди, а Стругацкий, долгое время проработавший в Пулковской обсерватории, так вообще вобрал в себя все.
«Мы мыслим себя в вечности», – не выходила из головы Баклажанова фраза, брошенная ему во сне Борухом. Признаться, он и сам часто думал об этом, прокручивая в голове что-то подобное на разные лады, гуляя по городу или мчась куда-то на авто. Он смотрел на те же здания и соборы, которые видели Печорин с Онегиным, Раскольников и тот же Акакий Башмачкин. На них смотрели Распутин и Юсуповы, видел их и Ленин. Пройдут столетия, а здания эти будут все также стоять, и на них будут смотреть, но, главное, кто?
– Ты не думал построить дом? – спросил как-то Боруха, проживавшего на тот момент очередной этап праздного безделья, один из его дальних братьев.
– Это ты меня сейчас на «дом, дерево и сына» подбиваешь?
– Тоже вариант, но при прочих равных хотя бы займешь себя чем-то на пару-тройку лет, – ответил тот.
Сам он тогда уже выработал этот стратегический план в голове и поэтапно воплощал его тактикой. Он уже вовсю вел строительство и с упоением рассказывал о множестве тонкостей самого процесса и администрирования. Он умудрялся объединять доставки материалов из разных мест одними транспортными средствами, искусно играя их типами, дабы снизить стоимость, филигранно решал вопросы с подводкой коммуникаций и планировал посадить деревья, чтобы наблюдать, как они растут. Каждой своей тактической победой в битве он приближал победу в войне. Это была стратегия трех лет, но что она в сравнении со стратегией вечности?
Проекты длинного плеча в делах любого толка всегда были наиболее эффективны, плечо же короткое, являлось, пожалуй, лишь тактикой. Двигаясь вперед, «Клуб» умело играл этими плечами, в то время как остальные плечами лишь пожимали.
Баклажанов начал ворочаться, переворачиваясь с боку на бок. Ему снились уже не танки, ему снились самолеты, которые бомбили Югославию. Это были удары по славянскому миру. Крепкая и единая многонациональная Югославия, имевшая выход к морю, «Клуб» явно не устраивала и была у него как бельмо на глазу. Даже в советский период она занимала довольно независимую позицию, насколько позволяло время, будучи неким буфером между «западным» и «восточным» блоками, что с легкой народной руки называли позицией «двух стульев».
«Курица не птица, Болгария не заграница», – с некоторой досадой говаривали тогдашние командировочные. То ли дело Югославия, посещение которой можно было сравнить почти с полноценной поездкой «зарубеж», а бойни в очередях за югославскими сапогами, свидетелем и ярким участником которых был и отец Баклажанова, давно вошли в анналы батальных сцен. Обладание такими сапогами особенно в сочетании с меховой шапкой Нади Шевелевой из «Иронии судьбы» давало советской женщине такое личностное превосходство, которое даже не смог бы описать сам Штанго в своих научных трудах.
Чтобы затопить любое судно, наиболее эффективным является удар под ватерлинию, после чего судно дает течь, и кончина будет приближаться сама собой. Югославия со своим многонациональным экипажем и пассажирами была каким-то белым лайнером, стоявшим на рейде, и надо было ударить в самое тонкое местно, а «где тонко, там и рвется». Этим местом и было Косово, где исторически проживали 7 народностей с различными вероисповеданиями. Надо было просто бросить горящую спичку в эту бочку с порохом – этой спичкой и была идея, идея великого малого народа – идея «Великой Албании».
Идея – великая вещь. Да, да, именно вещь, ибо любая идея материальна апостериори. Идеи зарабатывают триллионы, меняют режимы и стирают с лица земли государства, создавая новые. Они созидают и творят, крушат и уничтожают, лишают сна и сподвигают на почти невозможное. И все это они, другой вопрос – в чьих они умах. Но едва ли не важнее идею продать, иными словами, материализовав ее, получить дивиденды.