– То есть чтобы к рукам чего прилипло? – вдруг встрепенулся Борух.
– Именно!
Продаже идей есть масса примеров. В литературе ее блистательно описал Андре Моруа в своем «Рождении знаменитости», а в кино она была подана в фильме «Блеф». В жизни же идеи ярко продают в строительстве элитной недвижимости. Получив плевок на пустыре, идеологи пишут кричащие статьи в модных журналах, где, оперируя малознакомыми терминами, взахлеб расписывают премии, полученные их объектом, создавая вокруг него некий ореол и продавая покупателю идею избранности. В итоге последний остается с этой иллюзией, с перебоем работающими лифтами и текущими трубами, все на том же плевке на пустыре, а идеологи…уже далеко.
Идея «Великой Албании» витала в воздухе уже давно, и достаточно было вовремя ее подхватить. Перед Второй мировой войной нацисты в точности так и сделали, раздув это тлеющее полено в полуостывшем костре и создав себе союзника. Они дали поверить этому народу в собственное величие и, раскачивая его этнодоминанту, решали свои вопросы в регионе руками дивизии «СС» «Скандербег», убивая чужим ножом.
– Походу как по 3-ей стратагеме все рисуется? – спросил Борух.
– По оной! – бросил Баклажанов.
Спустя полвека мало что изменилось, лишь хозяева стали другими. Они словно обгладывали старые полуистлевшие кости и шли той же тропой, как будто по учебнику своих предшественников. Он писался кровью поколений и редактировался временем, но суть всегда оставалась прежней: «Divide et impera»[42].
«Клуб» атаковал мощью военного блока, силы которого в десятки раз превосходили возможности обороны, все также с опорой на созданный рычаг внутри страны – Освободительную Армию Косово. Югославия пала, и все вновь пожали плечами.
– Мне стыдно, что я русский, – подумалось тогда Баклажанову.
– Даже мне как-то неудобно, – подумал Борух в ответ и добавил, – что ты русский.
– Кстати, а как же «Великая Албания»? – вдруг спросил он.
– А, Албания? А, Албания осталась все той же.
«Будущее покажет, что Югославия по сути дела является полигоном и образцом для стран бывшего СССР. Одним из главных пунктов является конфронтация между Россией и Украиной», – сказал Милошевич в своем последнем слове на Гаагском трибунале и как в воду глядел. «И вновь идея великого малого народа. Все та же схема и те же грабли. Та же дивизия «СС», но уже «Галичина», и убийства чужим ножом. Ничего нового – аж скучно», – вертелось в сознании Баклажанова. Шаг за шагом, перебежками и короткими плечами в течение полувека – и вот «Клуб» почти у наших границ. Украинский проект был готов уже давно и мирно лежал на полке в ожидании своей очереди, в то время как готовились силы и средства. «Время «Ч» – это когда наш солдат должен наступить на каску противника, сидящего в окопе», – говаривали патриархи военного дела с университетской военной кафедры. И час «Ч» пробил, только в окопе сидел уже наш солдат.
Идеологические зерна, вброшенные издалека в конце 80-х и щедро политые тогдашними рулевыми, дали достойные всходы и взрастили поколение уже на иных ценностях и книгах. Сама же Украина напоминала Баклажанову дьяка Феофана в исполнении Савелия Крамарова из гайдаевского «Иван Васильевич меняет профессию» с его фирменным выражением лица и в иллюзии собственного величия, когда тот на миг поймал на себя шапку Мономаха. И брат пошел на брата, одурманенный извне.
«Третья мировая война, – думал Баклажанов, – она же началась не многим позже конца Второй и короткими плечами добралась до наших дней по принципу сообщающихся сосудов». Но это уже была война не залповых орудий и даже не кнопок, это была война интеллекта и лицемерия, война подмены понятий, согласно которой, как говорил Милошевич, «за деревьями не виден лес». Можно сколько угодно, пуская кровь, менять режимы и рисовать иные карты, но самое сложное всегда было одно – перекроить сознание людей. Это была война с опорой на «Пятую колонну» внутри нас самих, на те лермонтовские «страсти пустые и неблагодарные», приманки которых были вброшены в наши умы. Это то, с чем в итоге пришел в салун Мистер Секонд[43] после героя Миронова, те гельминты, которые жрут изнутри.
– Че-че? – подумал Борух. – Это ты тут медика опять из себя лепить пытаешься? Поясни-ка.
– Черви это кишечные. Руки мыть надобно, когда с улицы в дом свой заходишь. Говорят, помогает.
Война шла по всем фронтам, но в любом противостоянии рано или поздно наступает перелом. В Великой Отечественной это был Сталинград, здесь же это был Крым, когда «Клуб» впервые за долгие годы получил по соплям.
43
Герой фильма «Человек с бульвара Капуцинов» в исполнении Альберта Филозова, 1987 г., реж. А. Сурикова, киностудия «Мосфильм».