– Для начала неплохо, но расслабляться нельзя, – подумалось Баклажанову, – это был лишь нокдаун, а до гонга еще далеко.
– Да, с нами, русскими, шутки плохи! – подумал в ответ Борух, отчего Баклажанов даже на миг открыл глаза.
– Ну, а если бы с Крымом не срослось, тогда что?
– Во-первых, срослось, – начал Баклажанов, – а, во-вторых, прогнозы давать – дело не шибко благодарное, но мы с тобой знакомы давно, посему пару слов скажу. Получили бы мы военно-морскую группировку прямо у границ, и давление бы продолжилось.
– А дальше?
– А дальше? Вариантов-то немного и что-то уже в жизнь претворяется. Продолжит «Клуб» недра качать соседа нашего братского, прибирая к рукам национальные активы, и кредиты выдавать с непотребными процентами под залог плодородных земель, благо, «Ближние» эту схему уже откатывали лет двадцать-тридцать назад в других регионах. А дальше два пути и оба не в нашу пользу. Либо выдоят все, что можно, и восвояси уйдут, а после себя помойку ядерную оставят, а «незалежные» вассалы с талонами на усиленное питание за кордон дернут. Правда, питаются они, как видно, и без того неплохо. Мы же, как сосед братский, восстанавливать все будем, обескровливая и без того слабую собственную экономику. Но это все маловероятно.
– Либо?
– Ну, либо все пойдет, как идет, – «Банановая республика» под внешним управлением и с предателями во главе. Перебросят туда производства и будут роскошные пуховики шить руками местных «независимых» умов, от которых ничего не зависит, а вдоль границ баз военных понаставят. Останавливаться не в их характере и планах, и смотрят они дальше.
– А земли плодородные причем? – не унимался Борух.
– Видишь ли, род людской может развиваться и совершенствоваться сколько угодно, облегчая себе жизнь технологиями, но покуда существует человек, в цене будут три константы – свежий воздух, чистая вода и плодородная земля, ибо «дышать, пить и есть» еще никто не отменял. Нет, понимаешь, альтернатив пока! Придумаешь – дай знать – ты ж у нас большой выдумщик!
– Добро, шепну, если что, – подумал Борух, все больше втягиваясь в диалог, – но пуховики-то и на Востоке шили и шьют, и экономика мировая не в претензиях вроде?!
– Что такое мировая экономика? Чтоб тебе понятнее было, это твой автомобиль дорогой, но пока ты сам его не завел, он никуда не поедет. Так вот, считай, что за рулем не ты, а те парни в дорогих костюмах!
От услышанного Борух во сне даже несколько расправил плечи и мысленно поправил узел галстука.
– И вот выходишь ты из дома одним солнечным погожим утром весь на костюме и на парфюме, – продолжил Баклажанов, – а машины твоей нет. Угнали ее, понимаешь, только не на Кавказ, а на Восток. Постоишь ты, нарядный, погрозишь им пальцем, а они в ответ посмеются, ибо поболее их будет, да и не те они уже, что раньше.
– Мда, сдается мне, пришел-таки тот час, которого так все боялись, – подумал Борух.
– А именно?
– Час, когда они поняли, что рис – это всего лишь гарнир!
– Еще вчера пришел, – продолжил Баклажанов, – и не без помощи «Ближних». Подогрев Восток, они взрастили монстра и теперь не знают, что с этим делать. Восток ведь он как разведчик, о котором ничего не известно, ибо известный разведчик – это мертвый, рассекреченный или плохой разведчик. Он же и политик, знающий о других все и не знающий о себе ничего. И, наконец, он охотник, который наблюдает с горы, как в долине бьются два тигра, и когда они обескровят друг друга, он спустится и кончит обоих. Так что, такая жизнь настала, что без пол-литра и не разберешься, а нам с тобой «по-сухому» разбираться и осталось.
– Время компромиссов на дворе, ничего тут не попишешь, – подумал Борух.
– Оно. Рад, что понимаешь. Договариваться надо и на гору посматривать.
– Только туда? Сдается мне, что есть еще кто-то, кто в тени разминается.
– Соображаешь, – подумалось Баклажанову, – на гору посматривать – это уже статистика, а нужна аналитика, стратегией приправленная.
– Цифры – штука суровая! – донеслось откуда-то эхом.
– Это еще кто? – подумали оба, немного оторопев от неожиданности. – Опять шастает кто ни попадя!
– Это я – Статистика! – прозвучало уже отчетливее. – Правильнее обсудить меня в моем присутствии, верно? Хотя чего мне кости мыть – сама все расскажу!
– Принимается! – в унисон ответили оба.
– Я королева цифр, – начала та, – и без меня «не жизнь, а каторга какая-то», помните, сам Новосельцев говорил. Я не смогу вам ее облегчить, а лишь заставлю задуматься. Я, пожалуй, мыслю прошлым, подводя итоги, а уж что с ними делать, это задача не моя.