В шесть утра он уже, как штык, стоял на тридцать третьем полигоне, ожидая сенсея. Обычно Саске-сан никогда не опаздывал, но сегодня что-то пошло не так. Прождав его больше тридцати минут, Боруто наплевал на главное правило сенсея: «Тебе ничего не дозволено без моего разрешения», и поплелся к Мицуки, зная, что его друг приютит. Возвращаться домой не хотелось.
— Ты рано сегодня.- проговорил товарищ по команде, открывая ему дверь и обратно направляясь на кухню, чтобы заварить им обоим чай.
Мицуки изменился. Прошло четыре года, как они одна команда, но Мицуки настолько изменился, что увидь его Боруто после нескольких лет разлуки никогда бы не узнал. Его волосы отрасли, подобно Орочимару-саме, разве что они были кудрявыми и лезли ему вечно в глаза. Бабка Цунаде говорила, что Мицуки напоминает им со змеем их товарища и третьего саннина, давно почившего Джирайю-сана. На нем было светло голубое кимоно, темная повязка протектора надежно обвивала лоб, а руки уже давно перевязаны бинтами, впрочем как и у него самого.
Плюхнувшись на кресло, которое официально принадлежало ему, Боруто наконец позволил себе расслабиться.
Мицуки — его самый лучший друг, неродной брат, но от этого не хуже. Он был самим близким другом для Боруто, которому тот доверял все свои секреты.
Мицуки вошел, держа в руках кружку горячего чая, и протянул её Боруто. Тот благодарно кивнул.
— Представляешь, старый хрыч не
пришел. Я ждал его полчаса, а он как будто сквозь землю провалился. Я даже жабу к Сакуре-сан отправлял, но она сказала, что видите ли у сенсея неотложенное дело. Мог бы хоть предупредить, — проговорил Боруто, бурча себе под нос и резко чертыхнулся, обжегшись, чуть не пролив чай. Он был слишком горячим.
— Саске-сан не только твой сенсей, Боруто, он еще и правая рука Хокаге-сама. — сказал Мицуки, смотря на фотографию их бывшего трио. Жаль Сарады нет рядом. Вот тогда была бы полная картина.
О ней никто ничего не рассказывал. Боруто пытался пару раз выведать у отца, но тот отмахивался, говоря, что ничего не знает. Сенсей обрубал все вопросы на корню, смотря на него своим убийственным взглядом, все остальные также молчали. Боруто даже пару раз хотел выпросить у отца миссию к змею, даже попросил Мицуки подсобить. Однако друг отказался, заявив, что Сарада скоро сама вернется, а на данный момент отец не желает, чтобы ему мешали. Что старый змей, что молодой змей — оба чертовски хитрые, и Боруто вскоре бросил попытки отправиться, чтобы увидеть Сараду.
Просидев у Мицуки еще полчаса, Боруто натер пятую точку, вечно ёрзая. Странное у него сегодня было ощущение: словно грядет что-то новое. И как бы он не пытался от него избавиться, ничего не выходило.
Спустя полчаса, к часам семи или восьми, в окно квартиры Мицуки, которая находилась в общежитии шиноби, влетел ястреб. При виде него Боруто нахмурился. Значит сенсей все-таки решил объявиться.
В лапках ястреба, который улетел сразу же после того, как они забрали клочок бумаги, было послание. Там было написано, чтобы Мицуки и Боруто немедленно явились в резиденцию Хокаге. Что случилось, зачем все это надо, конечно же никто не удосужился написать. Конечно, кому какое дело до того, что здесь может кто-то волноваться?
Как же эти старики его бесят. Что отец, что учитель. Не зря ведь лучшие друзья.
Они наспех собрались, закрыли на ключик квартиру, положили его под коврик и взмыли в небо, проносясь по крышам домов Конохи, как безмолвные тени. Коноха только-только начинала просыпаться.
Утро только вступило в свои право. Лавочники вот-вот готовились открыть свой бизнес, ресторанчики начинали готовить блюда на завтрак, шиноби собирались на миссию, прощаясь со знакомыми и друзьями. Боруто смотрел на все это и завидовал им. Нет, определенно, ему его жизнь нравилась: у него была самая лучшая на свете семья, был отец, которого всегда нравилось доставать, вне зависимости от того сколько тебе лет, были лучшие учителя, особенно второй, но ему хотелось жить беззаботно, иногда вспоминая слова, засевшие в голове. Слова бабки Цунаде о том, что мир шиноби — мир боли и ненависти. Он не хотел жить в таком мире, но отказаться от него не мог также.
К Саске Боруто привязался куда больше, чем к Конохамару. Наверное всему виной то, что он никогда не воспринимал Конохамару, как учителя. Он был ему как брат, но никак не иначе, как учитель, хотя мог его научить многим крутым техникам. Чего не скажешь о Саске.