Увидев Вас на миг, одно я поняла — нет большего несчастья на земле, как быть несовершенным человеком!!! Весь великий смысл и цель нашей жизни — это совершенство наших способностей… Иначе чем объяснить Ваше магнитное молчание? Это магнитное молчание земной астральной высоты в ответ на песнопения степной пастушки.
Сэр, я уже трижды потерпела неудачу, поступая на астрономическое отделение МГУ. Нет слуха к симфонии формул. У равнения кипят муравейником! Икс равен нулю. В глубине тайных глубин вещей числа грызутся, извиваются, как черви…
Природа одарила меня странным, никому не нужным даром: зажмурю глаза перед сном, стараясь заснуть, и в межполосице яви и сна вижу изумительные картины прошлого мира. Врываются яркие, красочные, фантастические явления, меняются очертания и краски, разлетаются на осколки, неугодные и страшные из них без особых усилий сразу же отгоняются, вызываются желанные и прекрасные…
Долгое время в калейдоскопе галлюцинаций я видела сморщенный синий бархат и засыпала, укутанная ласковым туманом бархата, пока однажды из сморщенного синего бархата не всплыл могучий синий Единорог и не прицелился изумрудным рогом в мое сердце!!!
Лохматая и длинная шерсть фантастического быка странно шевелилась и парилась в потоке первобытного пота, искрящегося солью, огненно-ртутно-черно-кровавое месиво глаз мерцало, бурлило, глаза закатывались, словно вылезая из орбит в родовых огненных муках. Исполинское животное-зверь в чудовищном первобытном напряжении, неведомом никакому Наполеону, набычилось, словно подцепило рогом земной шар и подняло его, оно содрогнулось и задрожало; яростно извиваясь, поднялся мохнатый, длинный хвост — а на изумрудном синем роге выросла Голубая роза, окольцевалась аурою-радугою, из стебля цветка, светясь в темноте, вылупились золотые шипы. Сэр, это было так изумительно, что мой сон был сорван словно потрясающею бурею музыки Бетховена!
Как описать неземную красоту Голубой розы с золотыми шипами в ауре-радуге на изумрудном роге могучего синего Единорога?! Ведь Жар-птицу немыслимо описать словами! Ее надо видеть, надо нарисовать всеми пламенными цветами ликования! Боясь, что никогда более не увижу такую красоту, я соскочила и стала рисовать и… зарыдала от бессилия.
Потом я научилась из синего сморщенного бархата вызывать могучего синего Единорога с изумрудным рогом и Голубую розу с золотыми шипами. Это венец всех моих галлюцинаций во время засыпания. Сударь, зажмурьте глаза в межполосице сна и яви, и вы наверняка увидите свою Голубую розу, самую прекраснейшую! Ваши очи, как ничьи в мире, точны!
Венера, наша мрачная соседка, куда Вы забросили наши земные осклизлые водоросли с корнями, вся заросла-таки водорослищами. Непроходимыми трехметровыми водорослищами-гигантами! А Вы, Карл, по колено в воде, в розовом пару ожесточенно косите вручную, как крепостной крестьянин, дикорастущие водорослища и скирдуете, видимо, для корма крупного рогатого скота? Завезут буренку и на Венеру. О, чудо-человек, переделывающий атмосферу Венеры! Да, Америка далеко отстала от моих галлюцинаций, ее автокороли еще не научились перегонять из выхлопных газов озон в свои бездонные карманы и отравляют народы смогом.
Счастливы ли люди в Америке? Какие у американцев есть святыни, кроме сверхприбыли?
Милый Карл! Устают ли очи черные от звезд? Грызет ли грызмя ревнивая жена, когда ночи проводите со звездами? Но знайте, как бы каменно Вы ни молчали, все равно я представляю Вас венцом человека на Земле, столь Вы совершенны! И потому никому на свете не завидую так, как той женщине, чьим именем Вы назовете звезду! А для меня, далекой иноземки, однако Ваше присутствие на Земле будет освещать мой жизненный путь, как Голубая роза.
Пусть никем я не стану, но вырасту Личностью, чтобы всегда чувствовать себя дочерью нашего Человечества.
Ах, сударь, уже светает! Может быть, в природе человеческой Вас просто нет, а на Бюраканский симпозиум сошел Пришелец с летающей тарелки в Вашем лице???
Представьте себе, в какое драматическое положение я попаду тогда! И как велики будут муки заблуждений слабого женского ума, с Голубою розою зовущего Пришельца из бездны миров! Пожалуй, ни одна женщина не выдумала себе такую чудовищную трагедию воображения. Право, боюсь стереть узоры пальцев от вздорописания.
Прощайте, сэр вымысел! В моем воображении Вы умрете божественною смертью Эмпедокла, бросившись в жерло вулкана где-нибудь на Венере.
Вопреки теории «субъективной вероятности», неустанно досаждающая службе Ваших высоких кордонов —
Алтан Гэрэл.
Остаюсь с болью восхищения.
* * *
Часть Вселенной: Метагалактика,
система галактик: Местная,
звезда: Солнце,
планета: Земля,
государство: СССР,
республика: Бурятская Автономная Советская
Социалистическая,
район: Джидинский,
село Петропавловка,
улица: Ленина,
дом: 2,
квартира: 1
Мисс Алтан Гэрэл!
Ваши письма не сгинули в бездне американской жизни, они не затерялись бы даже в бездне миров.
При переводе Ваших писем с волшебно-пламенного русского языка Пушкина на деловой взорвались наши лучшие компьютеры и сгорели дотла. Но на черном пепелище машин сказочно шелестят несгораемые белоснежные страницы, светящиеся огненными буквами.
Мисс Алтан Гэрэл!
Перед Вашим венцом человека я пристыжен, как бурьян перед Голубою розою.
Как гениальны Вы в любовной фантастике, где я бездарен, как нуль. Но золотые шипы Голубой розы пронзили бы даже бронзовое сердце. Дар-роза переливается 999 оттенками всей мировой голубизны, это солнце самой гармонии мира.
Ваши несгораемые письма, будь они написаны Далай-ламе или Сальвадору Дали, независимы от адресата— это выход изумрудного рога Единорога за пределы, разрыв цепи, поиски Пришельца.
Ах, вот почему жены и тещи оголтело грызут мужей, гонят взашей, разводятся вдребезги. Вся надежда у них на Пришельцев, Охладев к земным зрелищам, женщины с неукротимою агрессивностью жаждут Пришельцев для обновления оскудевшего человеческого рода. Но полюбят ли наших женщин Пришельцы?..
Я рад, что холост, сплю на льду. Мисс, но я не сторонник заочной любви перед назревающим грозным Ликом инопланетян.
Наша встреча неминуема на Байкале до их прилета в 2000 году. Учтите, что ее не отменят ни рок судьбы, ни затмение солнца.
Завидую великому степному Единорогу — изумрудному рогу.
Любуюсь Голубою розою с золотыми шипами. С Вами я, как никогда, приблизился к звездам. До синяков жму Вашу восхитительную руку!
С благодарностью целую Ваши ногти.
Ваш друг Дарл.
Я — земная слабая женщина, живущая в неладах с парадоксами высшего разума, способна видеть только сказочные галлюцинации. И вечно скиталась между двумя полюсами своего бытия — нирваною и поджогом мусора.
Пропитанный жгучим смрадом мусорщик, которого далеко обходят внешне сиятельные люди в золоте-изумрудах и в модных наклейках всех стран, как еж в осенних листьях, — завершает свою работу. В отвратительной работе есть свой высший, священный момент — это поджог, победное, праздничное сгорание чистым пламенем всего земного хлама. Горит, горит самый праведный костер в мире — поджигают мусор! Он радует, веселит, горячею ласкою огня сдувает грязные морщины на лице.
Освещенная самым чистым, священным пламенем, за свою жизнь я сожгла Гималаи рухляди, горами благодатного бархатного пепла удобрила мать-землю. Сжигая и себя, из пепла трупных ядов, из пепла мозгов я кровавыми мозолями вырастила Голубую розу с золотыми шипами, как вызов Судьбе, как дар нищему.
Плюнув на тьму муравьиных забот, порою лежу на стоге сена в степи, опьяненная радостным, счастливым ароматом.
Луна золотою лодкою плывет, оседает на мель, и кто-то на ней гребет, машет руками, зовет. Алый парус порвался, и чудятся визги волос.
Среди миллиардов неповторимых цветов человеческих лиц выплывает одно прекраснейшее, словно Луна из-за черных туч, одержимое высшею духовностью, дерзновенное и мудрое лицо гениального астронома. О, как чутко и пристально будет следить весь мир за каждою порою этого совершенного лица!