Живи Чехов в наше время, может, придумал бы День проветривания тюрем — и нас отпускали бы на сутки под расписку…
Некому, некому в мире проветрить все тюрьмы, чтобы ураганы прошлись по настежь распахнутым дверям и окнам, чтобы ливни окатили весь фундамент.
Бессонными ночами я мысленно купаюсь среди мировых бурь.
1 августа 1980 года. 5 часов утра, начался подъем.
До свиданья! С приветом на рассвете Мелентий Мелена
Письмо 34
Тюрьма стоит на месте
Здравствуйте, дорогая Алтан Гэрэл!
Сегодня 7 августа 1980 года, четверг. Меня с развода вернули в жилую зону, так как в картотеке у них не оказалось моей карточки. А я тут при чем? Ведь я не имею доступ к своим документам. Я даже не знаю, где лежит мой аттестат зрелости. Опять у нас засуха писем, и невольно вспоминаю сущий рай Харьковской тюрьмы, где мы могли обратиться к администрации зоны по любому вопросу и получить ответ. Здесь осужденные до того запуганы, что боятся даже спросить: «Когда дадут наши письма?» А завхозы должны их требовать. А поди потребуй — упрячут на пятнадцать суток в изолятор. Писать жалобу бессмысленно, сожрут. Цензор еще в отпуске, мы мучаемся, и сны ухудшаются. Снятся мне страшные пожары, горят наши бараки, а я мечусь обгорелый, чтобы спасти свой альбом с фотографиями родных и Алисы Васильчук. Выбегаю, объятый пламенем, из барака, катаюсь по земле, вижу, сгорают все бараки с гудением и треском, огонь стреляет моими фотографиями в воздух, они, шипя, загораются в воздухе и гаснут. Вот теперь ничего у меня на свете нет, ни фотографий, ни писем, ни барака, ни тюрьмы — кругом воет сирена, лают псы остервенело, стреляет конвой… Просыпаюсь— болит сердце, тело чешется от укусов, тюрьма стоит на месте, ребята мирно храпят, достаю альбом из тумбочки и разглядываю родные лица возле окна на рассвете, себя, молодого, беспечного, непрошибаемого, с самодовольною улыбкою. Вот кого я спасаю от пожаров во сне.
Да, тюрьма стоит прочно на месте, только поползли черные слухи о смерти Владимира Высоцкого. Господи, как не хочется верить этому. Алтан Гэрэл, напишите нам, ради бога! Может, очередная утка к нам залетела?
В эти дни слушаем песни Владимира Высоцкого, аж мороз по спине, в груди тесно, слезы закипают внутри, чуть не плачу… А слушаем его песни на работе, здесь через запретную зону живут газовики, буровики, нефтяники и другие «спецы», приезжают геологи. У них около вагончиков на столбе радио, громкоговоритель, и они часто включают магнитофонные записи. Так мы лакомимся чужими песнями, грустим, тоскуем, горюем, заочно провожаем Владимира Высоцкого в последний путь, А как он умер? Ведь он был молодой! И немыслимо, чтобы бунтарь и ерник Высоцкий лежал в гробу… Алтан Гэрэл, пришлите нам, хоть какие! — стихи Владимира Высоцкого, будем горячо благодарны.
Алтан Гэрэл, Вы, пожалуйста, берегите себя во время Олимпиады. Я почему-то представляю Вас бледною. Есть ли рядом с Вами парк или лес, чтобы отдохнуть от суеты и давки?
До свиданья! Жадно жду ответа! Мелентий Мелена
Письмо 35
Вся полнота летнего бытия
Здравствуйте, дорогая Алтан Гэрэл!
Сегодня 13 августа 1980 года, среда — дивный день!
Получил от Вас Олимпийскую энциклопедию! — подарок ко Дню строителя, поздравительную с прекрасными словами о созидании всего доброго и долговечного на Земле, также билеты на Олимпиаду — на футбол, бокс и легкую атлетику, Огромное спасибо!!! Я не в силах выразить Вам всю радость и благодарность от такого щедрого подарка, как это исключительное издание Олимпийской энциклопедии! С большим шумным интересом мы прочитали выдержку из Вашего письма о том, что космонавты не дали выпасть дождю на Москву в День открытия Олимпийских игр. Ребята все удивились, поначалу даже не верилось нам. А билеты на Олимпиаду мы разглядывали на солнце, оказывается, есть на них водяные знаки, как на денежных купюрах, мы их щупали, нюхали… и даже целовали, словно Вы прислали нам символ Олимпиады-80, Благодарим все!
От радости вся усталость улетучилась. Мошки покусали, все тело чешется. У некоторых тело опухает от укусов мошкары. Я стал привычным к укусам, не опухаю. Пошел сразу после работы в баню, напарился, а парилка у нас такая раскаленная, что заходишь и уши в трубочки сворачиваются. А я уральской закалки мужик, люблю попариться и после обваляться в снегу, Пришел из бани и вновь перечитал Ваши последние письма, и улыбка не сходит с моего лица.
Да, читаю Чехова параллельно с Вами, прочитал «Степь», «Огни», «Скучная история» и «Дама с собачкой»… Ничего подобного я в жизни не читал! Если других произведений Чехова в зоне не найду, то вновь и вновь я буду перечитывать эти, особенно Даму!
Бедный заяц!
Вчера вечером на своем объекте мы поймали дикого зайца, уже большого. Если кто смотрел со стороны, смеялся бы до слез! Пришли мы только с работы и начали было переодеваться, кто был полуголый, кто в трусах, кто в чем, и часовой вдруг как закричит во все горло:
— Заяц в запретзоне! Заяц попал в запретзону! — ну и мы покатили с гуканьем, с визгом, с охотничьим азартом с голыми руками, а мне попалась в руки тоненькая елочка без сучьев. Ох, и гонялись мы за ним, кто падал, хватал землю вместо камня, словно первобытные люди за мамонтом! В конце концов затравили мы — зэки — зайца голыми руками. Заяц был замечательный! Сразу приготовили зайчатину с картошкою. Так мы отведали тут ресторанное блюдо.
Бедный заяц! Может, какая заклинательница змей прислала нам этого зайца?
Алтан Гэрэл, у нас 10 августа, в воскресенье в клубе зоны отметили День строителя, на собрании зачитывали список строителей на поощрение. Мне присвоили звание «Лучший по профессии». А на свободе грамот за работу я, признаться, не получал. Помню, от военкомата награждали грамотою за стрельбу из мелкокалиберной винтовки, из 50 возможных очков я выбил 49, а второй раз все 50 очков. Еще в школе по стрельбе из «воздушки» были у меня одни пятерки.
На этой неделе освобождается мой товарищ, который вычеркнул восемь лет своей жизни, за три месяца отрастил волосы, страшно волнуется, все гладит и гладит брюки, то похлопывает себя по бокам, без конца стрижет ногти и ходит, руками так сильно размахивает, словно у него вырастают крылья!
Алтан Гэрэл!
Я давно выжег на березовой доске Ваш портрет из Строительной газеты и бравого Олимпийского Мишку и посылаю Вам как знак благодарности за письма, за все доброе. Мой товарищ отправит бандеролью из г. Электросталь Московской области, откуда родом. А я для всей полноты летнего бытия читаю и перечитываю лирические стихи калмыцкого поэта Давида Кугультинова в библиотечке «Огонька», почти выучил очень понравившийся мне стих — «Лишь о тебе в безмолвии, впотьмах…» — прочитайте обязательно!
До скорейшей встречи! Одевайся теплее. Мелентий
Если мы приветствуем только тех, кто нас приветствует, то какая нам награда?
Евангелие
Ура, ура! Встает некий оригинал Алтан Гэрэл, откормленная молозивом степных овец, бросила четверых младших сестер и братьев на произвол злой мачехи-слезокормилицы и приехала в столичное общежитие работать по лимиту среди бездарных швалей Безматерных — Хватаймух! Будет писать Июльский Дневник, чтобы обогатить мировую печать описанием ливневых протечек и фекальных масс в подвале общежития. Землячка Очирка обозвала мои сапоги-обновы говнодавами!.. М-да, тут на всякое чихание не наздравствуешься, надо говно разгребать. Столица пыхтит-кряхтит, пучит живот, авралит.
У меня в жизни не было случая, чтобы я бросила киношный билет мимо урны. И не брошу до тех пор, пока руки не отсохнут, пусть мусорные свалки достигнут самого Солнца и загорятся от его лучей.
Рамиз Манафов
Самый содержательный человек в нашем общежитии — это следователь Рамиз Манафов, вечным метеором летит куда-то за столичными жуликами. «Для лихой собаки — семь верст не крюк».
Мой скоростной сосед дает мне читать юридические шедевры типа «100 лет криминалистики», «Франсуа Видок» и «Тайны Парижа». Рамиз — вот кто знает тайны московской мафии? О господи! Что же со мною будет в неравной схватке со свинцовым стандартом столичного бытия?!
До переписки с убийцею я никогда не обращала особого внимания на соседа, хотя у него интересная работа. Рамиз — азербайджанец, выпускник Волгоградского юридического института. Ему двадцать восемь лет, холостой, невеста ждет его на родине, Отца у него не было, росли три брата у матери, а мать — уборщица. Рамиз занимает однокомнатную квартиру без ордера, устроил его здесь Суетников из Управления жилищно-коммунального хозяйства Главка. Неужели и следователи работают в Москве по лимиту??? Эта временная квартира у него совершенно пустая, так как комендант следователю не выдает ни мебели, ни белья. Книги у него валяются повсюду, на окне, на полу, на холодильнике, где внутри пусто, Рамиз постоянно пьет кофе, у него кроме кофейного прибора нет и посуды. Книг у него очень много, собирает серию «Пламенные революционеры», любит поэзию и между делом учит английский, читая сонеты Шекспира в подлиннике. Мне же он сует «Записки следователя» Льва Шейнина, как воспитателю преступника, хотя следователь против моей безрассудной переписки. Всегда до пояса раздетый, он при мне хватает свои пудовые гири с пола или эспандер и нарочно с рвением начинает играть белыми бицепсами. Загорать же ему некогда. Свой спортивно-гончий образ жизни аскет подогревает одним горячим кофе. Завидую я только тому, что он сонеты Шекспира читает в подлиннике и готов до смерти совершенствоваться! Перечитывает «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели — это любимая книга моего соседа.