— Комик не комик, а вот закрючит за жабры какая-нибудь маленькая амазонка — и будешь ей податливым, добрым мужем. — Он великодушно вздохнул. Саше нравилось морочить голову незнакомой девочке. — Правда, я парень феминизированный и балдежный…
— Надежно балдежный молодожен — Балда Балданович? — вырвалось у Алтан Гэрэл и разлилось в синем воздухе.
— Да ты, детка, ядовита! Ну, хватит мне малышей дразнить. Чао, крошка, подрастай! — Он расплылся в обильной улыбке, небрежно помахал ей рукою и пошел, нарочно выписывая ногами пьяные кренделя.
Алтан Гэрэл рассердилась и сразу возненавидела его. Сын железного председателя колхоза — шалопай Сашка Жаргалов разрушал идеал мужчины в воображении юной Алтан Гэрэл.
На земле брезжит белесый молочный рассвет. Звезды текут, тают по сизому небосклону, словно усталые слезы. Месяц серебряным завитком повис на его пологом, седом виске.
Сонная Алтан Гэрэл с трудом доит сонных коров, и по рукам нежным сонно струится теплое ночное молоко, целует, щекочет ей руки.
В мире еще так рано, заспанные коровы идут качаясь и, выйдя за ворота, тут же плюхаются на свежую сонную землю, шумно вздохнув, закрывают свои коровьи добрые, бессмысленные глаза, в которых застыл вечный жвачный покой.
Спать, спать, спать до прихода шумного пастуха-самодура. Он и вечером остервенело гонит их с огромными нагруженными животярами, полным молочища выменем. Вот-вот брызнет густое теплое молоко от тяжелого, неуклюжего, колыхающегося бега. Смотреть-то неловко на коровий бег этих молоковозов. А пастух-самодур рад стараться, словно геройство какое нашел, погоняя несчастных коров свистящим бичом!
Алтан Гэрэл мысленно видит свою корову, которая, задрав рога, мычит на звезды, считает их. Она звонко смеется:
— О, как утробно мычишь ты на божьи звезды!
Даруйте с неба дойной корове превкусной соломы!
В день Сурхарбана ранним утром, не успели лица домочадцев обсохнуть после умывания, как пылающая Алтан Гэрэл торжественно поставила сумасшедшее условие родителям:
— Или мы с Ураганчиком победим всех на скачках, или моя нога больше не коснется его стремени!
Алтан Гэрэл в тринадцать лет купили велосипед, гармошку, а в пятнадцать лет — золотые часы. Не было дня, чтобы она не придумала чего-нибудь: недавно потребовала у матери сшить ей белую юбку, черную кофту, кружевное платье на лето. Приспичило ей купить шиповки для бега, которых нет в здешних магазинах.
Вот уже три года Алтан Гэрэл переписывается с Машенькой Бектиной из Смоленской области, познакомились они заочно через «Пионерскую правду». Алтан Гэрэл умоляет родителей отпустить ее одну — съездить в гости к подруге на Смоленщину.
Мать, устав от ее бесконечных домоганий и просьб, обещала:
— Когда исполнится тебе восемнадцать, уезжай хоть в другие страны…
Желанию Алтан Гэрэл выделиться с Ураганчиком в праздничных скачках никто в доме не удивился, родители молча переглянулись.
— Что ж, сверкните подковами, — молвил отец.
Алтан Гэрэл высоко подпрыгнула и стала танцевать от радости, ей хотелось выскочить на улицу через окошко. Она плюхнулась на кровать и сделала стойку на трех точках, вытянув в линеечку носки. Мать подошла, пощекотала ей ступни, а Гэрэлма, смеясь, отталкивала ее. Цирковой этюд вызвал восторг всей семьи.
Конники со всех концов Джидинского аймака томились на жаре. Пот стекал с мужских спин.
«Слава богу, что я не потею. Что может быть неприятнее? Разве только бородавка на носу?» — думала Алтан Гэрэл.
Скакуны томились, волновались, вздрагивали в ожидании команды.
Еще ни разу не глотавший пыль от чужих копыт, Ураганчик чуял в воздухе предстартовую горячку.
По команде взметнулись плетки — и скакуны понеслись!
Ураганчик, обезумев, шарахнулся в сторону.
Отец Алтан Гэрэл замахнулся кнутом — жеребец в бешенстве вздыбился и, словно опомнившись, погнался галопом за умчавшимися вперед. На середине дистанции он обогнал половину из них.
Опустив поводья, Алтан Гэрэл клещом впилась в седло и молила: «Конь мой черный! Копыта твои острые, подковы звонкие, степь родная вскормила тебя лучшими цветами и травами, чистый родник под скалою поил целебным аршаном! А сам ты нравом буйный, удалой, Ураганчик, милый! Что тебе стоит обскакать этих кляч? Дай же мне победить всех мужчин!»
Ураганчик чуял, что нужно догонять и догонять скачущих впереди коней, пока не поравнялся с первым из них. Теперь у него не было больше цели, погас инстинкт гонки, и он свободно держался рядом с выдохшейся кобылою, скакал нога в ногу, ноздря в ноздрю с нею, косясь и заигрывая…
Вот когда угостить бы плеткою неразумное животное! Но плетки у Гэрэлмы не было, таков дикарь Ураганчик— не терпит плетки, кнута, тут же сбрасывает седока!
Алтан Гэрэл хотелось соскочить с коня и побежать самой, она в отчаянии укусила его в холку — Ураганчик рванул вперед и обогнал взмыленную кобылицу.
Это был желанный финиш! В счастливый тот миг Ураганчик, дичась суеты и криков, вздыбился страшно и стал сбрасывать седока.
Смекнуть бы Алтан Гэрэл да спрыгнуть сразу. Падая, она ступнею влезла в стремя. Дикий жеребец, шарахался от людей, как ошпаренный, и волочил хозяйку по земле…
Алтан Гэрэл лежала в больнице и пыталась представить трагикомическую картину: девушка, победитель скачек, зацепившись ногою за стремя, волочится по земле, как огородное пугало!
Чемпионку на «скорой помощи» доставили в аймачную больницу: растяжение сухожилия, разбитые губы, ссадины на лице, поцарапаны скулы. «Звезда» конного спорта хромала и плакала.
Родители принесли награду за первенство — мужские наручные часы «Полет»… Ну, пусть упала с коня, пусть словно кошкою поцарапана, пусть хромает она. Все это ничто по сравнению с победою над мужчинами! Алтан Гэрэл, рожденная для неведомых великих битв, была счастлива.
— Ураганчика надо выхолостить и продать в цирк! — не унимался дедушка.
В больницу к Алтан Гэрэл пришел Саша Жаргалов. Она была так удивлена, что на миг забыла, какое у нее теперь безобразное лицо, потом взвизгнула и закрылась простынею.
Но долго вытерпеть Алтан Гэрэл не могла, отыскала дырочку в застиранной больничной простыне с заплатками, смотрела через нее и не узнавала юношу.
Он сидел в белом халате, без темных очков, щурил близорукие глаза. К удивлению Гэрэлмы, глаза у Саши, оказывается, зеленые.
Сашка Жаргалов был необыкновенно скромен и прост. Принес ей от себя тоже приз за первенство — мартышку шоколадного цвета. Мартышка была очаровательна, и Алтан Гэрэл чмокнула ее через простыню.
Юноша говорил по-бурятски. Как родным, так и русским он владел блестяще.
Уходя, он пожал ей руку — его сухая, горячая рука словно отпечаталась на крепкой кисти девушки. Она, замерев, лежала под простынею, ощущая сладостный след рукопожатия. Когда шаги юноши затихли в коридоре, резво сбросила простыню и спрыгнула на пол, забыв о больной ноге.
Отец Алтан Гэрэл запряг Ураганчика в большую телегу на автомобильных колесах, но не успел вскочить на сиденье, как конь дернулся, будто его кнутом стеганули. Недавно Ураганчик по земле катался, хотел сбросить упряжку; не выносит он сбрую, будто жжет, колет она его.
И когда отец ударил его, Ураганчик попытался рубить в ответ копытами. Дедушка считает Ураганчика воплощением всех конских пакостей, тунеядцем… в колхозном табуне.
— Он же не кусается! — защищал коня отец.
— Только кусаться ему недоставало! Волкам тогда его — пусть с ними покусается! — возмущался дед.
Алтан Гэрэл жалела и отца, и дедушку, и Ураганчика, они раздирали ее в разные стороны, словно Лебедь, Щука и Рак.
— Пусть! Пусть съедят его волки, чем мучиться в упряжке! — рассердилась она, выбежала со слезами и сорвала с Ураганчика узду.
Распластав хвост и гриву, прекрасный и свободный конь умчался в степь.
Долго не было строптивца в табуне, скакал по горам и лесам, словно первобытный.
Стая волков напала на Ураганчика. Он рассвирепел, истоптал, изрубил волков — вырвался из кольца хищников, примчался домой в крови и заржал…
— Ураганчик, милый! Замучились с тобою волки? — воскликнула Алтан Гэрэл и бросилась лечить коня йодом.
— И правда, тунеядец одолел волков! Каков стервец! А? — обрадовался дед, сразу простивший долгие «прогулы» скакуна.
— Молодец Ураганчик, что вспомнил дом родной, — отец счастливо усмехнулся и пошел в амбар, доставать Ураганчику свежий вкусный овес.
Родители, боясь, что Ураганчик изувечит когда-нибудь Алтан Гэрэл, купили ей мотоцикл «Иж-Юпитер». Это тебе не жеребец: не вздыбливается, не топчет.
И Алтан Гэрэл решила на своем блестящем «Иж-Юпитере» объездить все селения и окрестности. Иногда к ней подходил Саша и просил прокатить.
Алтан Гэрэл нравилось катать Сашу. Он великодуш-
но садился сзади и широко улыбался: «Ну, попылили!» Потом обнимал Алтан Гэрэл за талию и, когда она выжимала газ до предела, парень в испуге опускал руки.
— Не девка, а смерть! — восклицал он с восторженным ужасом. — Откуда у тебя эта мания скорости?!
Не прошло и месяца, как изуродованный «Иж-Юпитер» уже валялся в амбаре под огромным замком.
Алтан Гэрэл опять лежала в больнице и представляла себе очередную сенсацию в селе: девушка-джигит обкатывает «Иж-Юпитер». Она, конечно, не учится на вечерних курсах мотоциклистов при аймачном ДОСААФ, а на зависть ровесницам катает модного и обаятельного Сашеньку. Без права вождения и без шлема ездит на высоких скоростях.
Асфальтированное шоссе. Вдруг за поворотом в нескольких метрах женщина с коляскою безмятежно пересекает дорогу. Мотоциклистка резко выруливает и летит в канаву с лужею…