Его пальцы легко обхватили мое запястье. Почти невесомо, почти нежно.
Это был всего лишь останавливающий жест, не более, но я каждой своей клеткой ощущала тепло этого прикосновения. Я взглянула на его руку. По сравнению с моим тонким запястьем она казалась очень большой. Помню, когда мы встречались, его рука всегда была шире моей. Тогда мы были подростками, и Саша не мог похвастаться крепким телосложением, а сейчас…
Сейчас все изменилось.
Мы уже пять лет как не встречаемся.
И я искренне не понимала своей реакции на все его случайные жесты, в которых зачем-то сразу бралась искать скрытый смысл.
— Пожалуйста.
Против воли я отстранилась от Воскресенского, и тепло его руки исчезло.
Я поставила чайник на деревянную подставку, села напротив Саши и придвинула к себе кружку с чаем, отрешенно наблюдая за тем, как он кладет себе сахар. Два кубика.
Он добавлял в чай два кубика сахара.
Это знание вдруг показалось мне чересчур интимным. Такие вещи знают друг о друге партнеры или друзья. Наши отношения не подходили ни под одну из категорий, но тем не менее в моей голове прочно закрепился этот факт. Саша пьет чай с сахаром. И кладет два кубика.
А сколько кубиков он клал, когда мы встречались? Всегда ли добавлял сахар в чай и добавлял ли вообще? Я попыталась вспомнить, но не смогла, ни одной мысли в голове не проскочило, ни одного несчастного воспоминания о том времени. Я в принципе мало что помнила о семнадцатилетнем Саше. Вероятно, такие вещи просто забываются со временем. В конце концов, прошло пять лет, но… может быть, дело в том, что я просто никогда его не знала?
От этого вдруг стало неуютно. Захотелось поежиться, и я прикусила губу, отводя взгляд от Сашиных рук. Длинные пальцы, аккуратные запястья, тонкая кожа, сквозь которую прорисовывались извивающимися змейками голубые ниточки вен. Его руки раньше всегда казались мне какими-то нескладными, а сейчас притягивали взгляд.
Это было странно.
Молчание опять давило.
С улицы все еще слышались крики и смех, приглушенный расстоянием шум проезжающих автомобилей, шелест листьев каждый раз, когда поднимался ветер. Благодаря открытому окну эти звуки становились объемнее, шире и будто погружали в себя. Заточали, как в пузырь. Мне это нравилось. Сразу появлялось ощущение причастности к жизни и пребывания там, тремя этажами ниже. Как будто чувствовалась вся эта реальность вокруг, настоящая, живущая, бьющая ключом, осязалась кончиками пальцев, даже несмотря на то, что я все еще находилась на кухне в своей квартире.
Но тишина — та, что была между мной и Воскресенским, — давила невероятно. Мне не хотелось думать о том, что он мог счесть мою реакцию на его прикосновение чем-то большим. Потому что на самом деле это ничего не значило. Он влез в мое личное пространство, а я такого не ожидала. Только и всего.
По крайней мере, я искренне в это верила.
Все-таки пригласить его на чай было дурацкой идеей.
В коридоре послышались шаги, и в кухню вошла мама. Облегчение накрыло с головой, пока я подносила кружку с чаем ко рту и вдыхала имбирно-грейпфрутовый аромат, насколько хватало легких. Мама улыбнулась мне, а я улыбнулась в ответ, сделав вид, что все в порядке, что между нами с Сашей совсем не было неловкой тишины, резкого разговора и почти нежного касания. Слишком много всего для десяти минут наедине.
— Простите за мое отсутствие, — весело произнесла она, усаживаясь рядом со мной и пододвигая к себе чашку.
— Да что вы, не страшно.
Саша наконец перестал размешивать сахар и положил ложку на блюдце рядом с собой. Он откинулся на спинку кухонного дивана — мне почему-то в этот момент стало легче дышать — и обхватил свою кружку ладонью, тоже поднося ее ко рту и делая глоток.
— Так что, ты учишься, работаешь? — поинтересовалась мама, глядя на него.
Мне очень захотелось сказать ей «спасибо» за начатый диалог. Еще несколько минут в тишине, и я бы сошла с ума. Или сбежала, что более вероятно.
— Работаю. У отца свой автосалон, и я пока что там.
— Ты ведь учился в колледже?
— Да, окончил два года назад.
— А как семья?
— Отлично, спасибо. Отец все не нарадуется автосалону, хотя уже столько лет прошло с переезда. Мама тоже нашла работу достаточно легко, но еще она ходит в клуб любителей кулинарии. Это ее отдушина, она приходит счастливая с каждого собрания и буквально светится. — Саша рассказывал о своих родителях с бесконечным теплом в глазах. Этого нельзя было не заметить.