Выбрать главу

Мама не знала о моей встрече с Сашей, о проведенной вместе с ним ночи, о том, что я уже второй день избегаю его, но по глупым случайностям мы умудряемся сталкиваться в городе, будь то кофейня или улица. Если бы знала, то ни под каким предлогом не дала бы маме пригласить Воскресенского к нам на чай, даже в знак благодарности.

Эта мысль заставила меня усмехнуться, и я обернулась к ним, сдерживая хитрую улыбку, однако спрятать веселье во взгляде не вышло. Саша посмотрел на меня, слегка сощурившись. Наверное, не понял, что меня так обрадовало, но я не дала ему времени это обдумать. Кивнула в сторону прихожей, намекая, что нам уже пора выходить, и он, еще раз подозрительно осмотрев меня, прошел к выходу.

«Что, страшно?— торжествовала я про себя, — Становится не по себе, когда я начинаю улыбаться без причины?»

Мама подошла ко мне и коснулась моих волос с особой нежностью, которая была свойственна только ей. Убрала выбившуюся из укладки прядь волос за ухо, и мы в обнимку направились вслед за Воскресенским.

Саша остановился около входной двери, быстро обулся и снова выпрямился, глядя на мою маму.

— Что ж, еще раз спасибо вам за приглашение. Был рад увидеть вас.

— Удачи и всех благ тебе. Семье передавай привет.

— Обязательно. — Он улыбнулся, и я постаралась не обращать внимания на то, какой обаятельной была эта улыбка. Затем перевел взгляд на меня. — Жду тебя на улице.

Я кивнула, и уже через пару секунд за Воскресенским с легким хлопком закрылась входная дверь. В груди после его ухода сделалось спокойнее, будто легкие увеличились в объеме, и я смогла вдохнуть больше воздуха.

Однако память услужливо напомнила мне: мы ведь не попрощались и испытание еще не окончено. Через минуту я спущусь к нему, и нам предстоит провести вместе еще про крайней мере минут пятнадцать. Гита будет громко смеяться, когда мы встретимся. Хотя я все же надеюсь, что она не станет этого делать. Иначе мне придется ее покусать.

— Дорогая, все хорошо? — Мамин голос звучал слегка обеспокоенно, и только это заставило меня отвлечься от череды мыслей.

Я подняла на нее глаза. Волнистые волосы, почти черные у корней, плавно переходящие в шоколадный оттенок, тонкий нос, аккуратные худые щеки, длинные накрашенные ресницы. Светло-синий взгляд — ясный и добрый, цвета моря в солнечную безветренную погоду. Самый родной на свете взгляд, в котором сейчас мягкими волнами набегало беспокойство.

Моя мама.

Моя замечательная красивая мама.

Я улыбнулась, и эта улыбка была совершенно искренней, несмотря на то что некоторые чувства упрямо глодали меня изнутри. Например, острое желание скорее поделиться с ней всем случившимся. Просто сесть и все рассказать. С ходу, как будто обрушить плотину, за которой прятался бесконечный поток слов. Начну я примерно так: «Мамочка, твоя дочь — глупая идиотка». Конец.

— Да, конечно. Все хорошо, не переживай.

— Правда?

Но она действительно зря так волновалась.

— Да. — Я сделала шаг к ней и обняла, прижавшись щекой к ее щеке, чувствуя запах духов и цветочного шампуня. Мама была такая хрупкая, такая маленькая и нежная. В детстве я совершенно этого не замечала, а теперь видела прекрасно. Когда подросла сама. Я чувствовала худую ровную спину под ладонями и ласковое объятие ее рук. — Я расскажу тебе кое-что, когда вернусь. А если все же задержусь, то расскажу завтра утром.

— Конечно, расскажи. Это связано с Сашей, ведь так?

Неужели все так очевидно? Хотя, наверное, так и есть. С моим умением скрывать свои чувства очень сложно что-то утаить, тем более от мамы, которая видит меня насквозь и чувствует любые перемены моего настроения.

— Связано. Ты угадала.

Она слегка отстранилась и заглянула мне в глаза, мягко поглаживая большими пальцами плечи. Ее взгляд был полон печального понимания. А еще — невероятной поддержки, которая окутывала меня подобно солнечному мареву.

— Ничего, что я пригласила его к нам? Вы не ругались, пока меня не было?

— Не ругались. Я немного повредничала, но это было абсолютно заслуженно.

— Не сомневаюсь.

И мы негромко рассмеялись. Теплейший момент рядом с самым близким на свете человеком. Их зачастую не замечаешь, а так хочется иногда сделать целый альбом из таких мгновений: светлых, живых воспоминаний. Чтобы потом, если вдруг станет грустно, открывать его и окунаться в это тепло, подпитываться любовью, сквозящей на страницах.