Спускаясь по ступенькам по направлению к беседке, Жак на вытянутых руках нес огромный, дымящий во все стороны самовар.
– На кой фиг он тебе сдался? – Поинтересовался Володя.
– Да пусть играется, – поддержал Кузьмич Француза.
Француз молча донес самовар до стола и водрузил его в центре, после чего тоже присел на лавку.
– Ну, всё, все в сборе, – прокомментировал Семеныч.
– Пора бы уже и начать, – поддержал его Француз,
– А то времени не хватит и в баню сходить. – Кузьмич деловито встал, открыл принесённую им бутылку самогона и со знанием дела разлил по стаканам.
– Первую предлагаю выпить за женщин, которые нас всё-таки любят и понимают, – предложил Француз.
Все согласились, подумали каждый о своей, молча чокнулись и залпом выпили. Руки сами потянулись к закускам, начался пир. Первым, изрядно закусив соленьями, отреагировал на качество самогона Володя.
– Знаешь, что, Кузьмич, а самогон ты в деревне лучший делаешь. Это я тебе точно говорю. Редко, но качественно.
– Точно так говоришь, – поддержал его Семеныч. – В этот раз на чем брагу ставил? – Поинтересовался он.
– Да с прошлого лета варенье осталось, банок двадцать, мне моя и отдала, не пропадать же добру, а так все сгодится, – отвечал Кузьмич.
– Правильно рассудила твоя баба, – подметил Француз. – Мне моя и рада отдать, но у нас только помидоры и огурцы застаиваются.
– Чья бы корова мычала, ты уже как года три виноград растишь, а результат один: ни браги, ни самогона. – Подметил Володя.
– Да я парни и рад вас угостить, но качество не лучшее. Не хочу вам показывать то, что еще не идеально.
– Да ты показал бы и не идеальный продукт. – Подметил Владимир.
– Может, что присоветуем! – Сказал Кузьмич, подняв вверх указательный палец.
– А вы думаете мне что, жалко? – Воскликнул Жак, вскочив со скамейки. – Сейчас позвоню жене, пусть принесет.
– Ты свою супругу лучше не тревожь, а то гляди и домой загонит, – Добавил Владимир. – Ты сам сходи и заодно и гитару свою возьми, дело чувствую песнями закончится.
– Да точно, Жак, гитару возьми, ты в нашем районе певун лучший, спору нет. – Вторил Владимиру его друг Семеныч, похлопав Жака по плечу.
– Да и то верно, сам схожу, наливай Кузьмич на ход ноги. – Раскатисто скомандовал Жак.
– Сейчас начислю. – Ответил Кузьмич, отрываясь от намазывания горчицы на ломоть черного хлеба. Самогонка была быстро разлита и со словами «быть добру» также моментально выпита.
– Ну ладно, сказал Жак, я быстро. – И зашагал по направлению к калитке.
– Гитару не забудь! – Вдогонку крикнул Володя.
– Вот удивительно, мужики, ведь он француз, а сколько песен наших знает, а как поет, никто так не поет. Голос прям из глубины души, прям от сердца самого льется. Как будто учили его в нашей школе музыкальной. – Восхитился Кузьмич. – А его и точно в школе учили. – Вставил Семеныч.
– В какой такой школе? – Заинтересовался Кузьмич.
– В школе разведчиков, с целью проникновения на территорию нашей страны, поселению с тобой Кузьмич, по соседству и похищению твоего рецепта приготовления самогона из прошлогоднего варенья. – Все беззаботно рассмеялись.
– Хотя правда, поет Француз здорово. – Подтвердил Семеныч.
Настроение было приподнятое. Праздник, как ему положено, набирал свои обороты. Сумерки сгустились, и Кузьмич включил свет в беседке. Моментально на свет прилетели бабочки, жуки и прочие насекомые, предпочитающие активную жизнь по ночам. И закружили свои хороводы вокруг лампочки. Слабый электрический свет, слегка подсветил кусты и деревья вокруг беседки. Все вокруг преобразилось, задышало таинственно и по-своему спокойно. На душе у всех было тепло и уютно, наверное, так же хорошо, как в детстве в новогоднюю ночь. Все замолчали. Друзья закурили и задумались каждый о чем-то своем. Идиллия продолжалась совсем не долго. На переднем дворе хлопнула калитка.
– Француз, так быстро? – Удивился Кузьмич.
– Да не, вряд ли. – Заметил Володя.
– Здорова мужики. – Раздался голос и из темноты на свет вышел участковый.
– А, это нас арестовывать идут. – Голосом «кота Бегемота» прошепелявил Кузьмич.