Зря. Зря я сказала все это пьяному мужчине. Потому что Олег начал орать во все горло, выпучив глаза и размахивая руками:
- А не тебе ли нравился наш секс?! Не ты ли стонала подо мной и просила еще?! Да если ты хочешь знать…
Перебиваю, не дав ему закончить:
- Не хочу.
- Нет уж, дорогуша, ты выслушаешь меня до конца, ты мне столько времени мозги делаешь, что мне накопилось, что тебе сказать. Так вот, от меня еще ни одна женщина не уходила неудовлетворенной!! И почти все возвращались, чтобы я трахнул их еще раз. С тобой только вот прокол вышел - ты то еще бревно, даже отсосать толком не можешь! Теперь еще эти твои тупые заморочки с этой чертовой беременностью: то тебя тошнит, то ты не хочешь, то тебе нельзя! А я что? Терпеть должен?! Да и с этой беременностью: ты ведь даже не спросила, нужен ли мне этот ребенок, хочу ли я стать отцом?! Просто взяла и повесила его на меня!
- Так я тебя за рога не держу. Вещи собирай и свободен. Выход там же, где и вход, - с этими словами я разворачиваюсь и намереваюсь уйти к себе в комнату. Но Олег резко обгоняет меня, толкая плечом, я взмахиваю руками, не могу удержать равновесия и падаю, ударившись животом сначала об деревянный угол дивана, а потом об пол. Олег даже не повернулся на мой крик боли и ушел, не удосужившись даже дверь закрыть. Спасибо хоть на этом. На эти крики прибежала соседка и, быстро оценив мое состояние, вызвала «скорую».
А дальше была больница, море боли, как физической, так и душевной, родзал, преждевременные роды с осознанием того, что я никогда не услышу первый крик своей девочки. Она умерла в тот день. И я вместе с ней.
А Олег… Я никогда в жизни так сильно не ошибалась в людях, как в нем. Он ни разу не навестил меня за те десять дней, что я была в больнице. Не поинтересовался моим здоровьем, состоянием. Даже не позвонил. Сама написала ему сообщение, что нашей дочери больше нет, в надежде, что мы вместе справимся с этой бедой, несмотря на то, что я Олега винила также, как и себя… Но ответ я получила лишь на третий день: Олегу тяжело пережить эту новость и нам лучше расстаться. Логики, конечно, я не поняла, но мне стало все равно. Я давно поняла, что «нас» уже нет, но надеялась, что появление дочери сблизит, Олег одумается, я была готова даже закрыть глаза на его многочисленные загулы и измены. Честно. Списывала все на возраст, все-таки какому двадцатитрехлетнему парню захочется становиться отцом? Но я ошиблась. Он просто не мой человек. Гнилой внутри.
Вернувшись домой, я не обнаружила ни его вещей, ни их владельца. Больше Олег мне не звонил и не встречался на моем жизненном пути. Вот так и исчезают люди, которых, как мы думали, любим и уважаем: тихо и молча. Без объяснений. Не оставляя в нашей жизни никаких следов.
Я, конечно, глубоко сожалею, что Олежек встретился на моем жизненном пути, но с другой стороны, все люди нам направляются для опыта. Свой урок, я, конечно, усвоила, но видимо, не очень хорошо, раз снова напоролась на грабли под названием «Кирилл».
Глава 17
ГЛАВА 17
Кирилл
Мы с Матвеем возвращаемся в квартиру, в голове у меня сумбур, поэтому я ничего не замечаю вокруг себя. А вот друг более внимательный, поэтому, едва переступив порог восклицает:
- А она что здесь забыла?!
Трясу головой, прогоняя непрошенные мысли, и снова вижу Соню. Твою ж мать! Почему я никогда не замечал, что она упертая, как ослица, и невероятно, просто непроходимо тупа?!
И почему-то именно в этот момент на ум приходит цитата: «У меня довольно богатый словарный запас, в нем присутствуют такие слова, как «ибо», «метафора» и «перст указующий». Но, блять, некоторые мысли, я не могу описать словами, хочется взять лопату и молча отпиздить». Вот и сейчас именно такая ситуация. Аж ладони зачесались.
Я, как ураган, врываюсь в гостиную, хватаю Соню за предплечье с намерением выкинуть ее в подъезд, в чем она есть. Шубку и сапожки натянет уже за дверью моей квартиры.
- Стоп-стоп, Кирилл, притормози. Ты уже выяснил, что произошло у тебя в офисе четыре месяца назад? – и многозначительно так уставился на меня, выгнув вопросительно бровь.
- Нет, дружище, не до этого было, я меньше суток назад прилетел, знаешь ли, - отвечаю с ехидством, хотя понимаю, что не прав в этой ситуации. Лучший друг же не виноват, что у меня развился склероз, да еще я стал туго соображать. А, вернее, вообще перестал.
- Тогда сейчас все и выясним, - кивает в сторону шлюхи – секретарши, - поэтому не торопись вышвыривать красавицу за порог. Мы сейчас с ней посидим, поговорим. Все выясним, глядишь, часть проблем и разрешится.