- Выглядишь так, словно похоронил кого-то, - раздался справа голос Матвея.
- Дай мне тоже сигарету.
- Ты же не куришь?
- Уже курю. Да, Матвей, я только что окончательно похоронил свою надежду на счастье.
- Не понял? Что-то с Лилей? – обеспокоился друг. – Ты передал ей запись?
- Да, отправил. Не знаю, прослушала или нет, - ответил я, глубоко затягиваясь сигаретным дымом. –Это в принципе ничего не меняет. Она беременна. Дети ни в чем не виноваты, они должны быть с мамой и папой, друг. На этот раз мне придется подвинуться, - горько усмехнулся, выбросив так и не докуренную сигарету.
Матвей очень задумчиво посмотрел на меня, словно думал, спрашивать что-то или нет, но все-таки произнес:
- А ты уверен на сто процентов, что это не твои дети?
- Она сама мне так сказала. Ей врать не было резона.
- Насколько я понял, она сказала эти слова в запале. От злости. А что, если…
- Никаких «если», Матвей. Мне нужно скорее забыть обо всем этом. Давай не будем.
Еще более задумчивый взгляд.
- Что думаешь делать?
Я почесал в затылке и задумался: а действительно, что? В офис не поеду однозначно, не то состояние, вид и напрочь отсутствует желание работать.
- Поеду туда, где меня всегда ждут в любом состоянии: к родителям. Мама будет рада, да и я сто лет у них не был.
У моей матери вот уже много лет свой бизнес, она много и упорно работает над ним, всегда держит руку на пульсе. Но именно по средам она позволяет себе появляться в офисе после обеда. Не знаю, с чем это связано. Это ее многолетняя привычка, личный фетиш, называйте, как хотите. А сегодня именно среда. Так что мне невероятно повезло.
- Кирюша, сынок, проходи скорее! Что же ты не предупредил, что заедешь! Я бы приготовила твой любимый яблочный пирог, - мама, как всегда, причитала при виде меня. Спасибо, что хоть не начинает на тему: «Сынок, как же ты исхудал, совсем не бережешь себя…». Ага, исхудал. При чистом весе сто пять килограмм при росте метр девяносто. Вот уже столько лет не могу объяснить матери, что отсутствие жирка – норма, и поддержание такой формы не падает само по себе с неба, а достигается путем упорных тренировок, а кубики на прессе – результат этих самых тренировок, а не дар божий.
- Ничего не надо, мам, я просто повидаться, случайно выходной выдался. Жаль, отца не застану, тоже был бы рад увидеться.
- Так оставайся, сынок, ты же знаешь, твоя комната свободна, там ничего не изменилось, переночуешь у нас, а завтра с утра поедешь отсюда на работу. Или тебя кто-то дома ждет? Я чего-то не знаю? – и мама загадочно прищурилась.
Как и любая родительница, моя мама ждет не дождется внуков и поет песню, чтоб я остепенился и женился лет так наверно с двадцати пяти. А в припеве коронное «…вот я умру, так и не увидев внуков от единственного сына…» (ага, рановато мама помирать собралась в ее-то пятьдесят пять лет. Даже близко не пенсионерка еще. Да и выглядит она максимум на сорок пять. Мама у меня красотка! Поговаривают, что внешностью я в нее пошел).