– Ещё полшага вперёд.
Я послушала. Он обхватил сзади мои кисти и положил ладонями на что-то шершавое, слоистое, жёсткое. Монолит передо мной был живым, гораздо теплее камней...
– Дерево! – негромко воскликнула я.
– Очень большое, великан до неба. Давай прикоснёмся лбами?
– Давай.
Я так и сделала. И обнимая широкий ствол наощупь, вдруг встретилась с руками Артёма.
– Прости, – сказала я и убрала ладони ниже.
А он нашёл их и накрыл своими ладонями. И мы замерли в молчании, разделённые кряжистым гигантом с шелестящей сверху кроной. Он что-то рассказывал нам. И в желании понять этого живого, загадочного собеседника, впустившего нас в собственную ауру, мы потеряли время. Тишина, безмыслие и спокойствие, как облако, отгородило нас от реальности...
– Глянь, дурачки какие-то, – послышался издалека прокуренный женский голос. – С деревом обнимаются!
– Да это секта! – гыкнул подгулявший и явно не очень трезвый мужчина. – Сегодня нашествие сектантов в парк. Я уже кучу видел. Щас сфотаю, Петьке пошлю, чтоб поржал!
Артём дёрнулся, я остановила его.
– Пусть.
– Но...
– Просто уйдём.
– Да, ты права.
Его рука в моей руке, и мы зашагали неторопливо прочь по шелковистой траве отшепчущего великана и зевак.
Вдруг солнце обдало жаром кожу, и лишним теплом поделился асфальт под ступнями – мы явно вышли из тени. Остановились.
– Погоди, – сказал Артём и подхватил меня на руки: – Побережём твои ножки... Хватайся за шею!
Пожалуй, я бы застеснялась иначе, но в этой причудливой игре я будторастворилась в нём, по правилам зависимая от его рук, голоса и заботы. И потому я вновь наощупь обвила его шею. Голова немного закружилась от невероятногоощущения близости моего поводыря. Неловкость смешалась с электричеством потелу, закрутившемся в бёдрах. Всё-таки он обладал невероятным магнетизмом! С трудом удержалась, чтобы не уткнуться носом в его плечо. Я не видела, ночувствовала – оно близко, в паре миллиметров.
Артём поставил меня, и под ногами ощутилось тепло дерева, разогретого лучами, апотом он предупредил:
– Шагни, но не пугайся.
Но я вздрогнула от контраста: прохладное после жары море лизнуло мои пятки, поцеловало пальцы ног и щиколотки. Мелкая галька, зернистая, как песок, расползалась под моей тяжестью, наполняясь водой. Тело открылось навстречу бризу и пространству.
Я заулыбалась.
– О, здорово!
– Я знал, что тебе понравится!
– Очень! Какой долгий, самый замечательный час на свете! – сказала я.
– Упс, оказывается и не час, – ответил Артём. И одновременно зазвонил еготелефон.
Я стянула повязку, в глаза ударил свет, зажмурилась. А потом потихоньку приоткрыла веки, обнаруживая маленькую бухту, огороженную громаднымичёрными валунами, словно ванночку для детей, отделенную от «взрослого» моря. Я рассмотрела белые шезлонги, пляж, футболку и волевой подбородок Артёма, егогубы, нос... Я подняла глаза, но они заслезились от слишком большого количествасвета, пришлось прикрыть их ладонями.
– Мы не пропали. Просто увлеклись немного. Извини, – ответил кому-то Артём. Володе, наверное. – Да, не ждите. Мы сами доберёмся. Медитация? Ну ладно, я пропущу сегодня.
Он отвел трубку от уха, как раз когда мои глаза, наконец, привыкли к свету. И так хорошо было первой встретить его улыбку. Чуть взлохмаченные волосы, и выше синее-синее небо в пене белоснежных облаков.
– А я тебя не поводила, – сказала я.
– Я увлёкся, – ответил Артём. – Спасибо!
– Это тебе спасибо, – ответила я, уже жалея, что сейчас перестану чувствовать еготепло и моему поводырю больше не надо будет спасать меня от падений инаправлять осторожными касаниями. В них было столько нежности!
И вдруг Артём взял меня за руку и просто сказал:
– Немного не довёл тебя, куда хотел. Ты позволишь?
– Доведи, – улыбнулась я и обвела глазами вокруг себя. После темноты мир был большой-большой, яркий, бесконечный. А Артём... очень красивый.
– Что? – спросил он.
– Привыкаю видеть. Кажется, это бесценно.
– Да. Но закроешь глаза ещё хотя бы на минуту?
– Ладно.
Мы сделали несколько шагов по воде, я чуть не поскользнулась на камешках. ТогдаАртём поймал меня и вновь поднял на руки. Кажется, кто-то из нас сошел с ума. Или оба...
– Аккуратно. Держись! – предупредил он, опуская.
И затем мои щиколотки вновь оказались в воде.
– Теперь открывай глаза. Смотри вниз!
Я послушалась и ахнула. Казалось, что я стою босиком на облаках. И Артём рядом, поддерживая за талию, чтобы не упала. Длинный плоский валун уходил от берега, по бокам поросший водорослями. На дне рядом сидел крабик и ел, как мини-экскаватор, зачерпывая что-то обеими клешнями. С другой стороны суетилась барабулька. А облака плыли по прозрачной воде, чесали пузико о гальку, невозмутимо пенились вокруг наших ступней. И было в этом совершенное волшебство!
– Погуляем по облакам? – спросил Артём с сияющими глазами.
– Только держи меня крепче, – согласилась я и мысленно добавила: «И не отпускай, пожалуйста. Совсем не отпускай»...
Глава 13
Эля
Мы совсем недолго гуляли с Артёмом, шлёпая босиком по волнам, молчаливые и довольные. Задумавшись, он поглаживал мою кожу между указательным и большим пальцем. И от этого простого движения в моей душе загорались солнечные зайчики, а в животе щекотались светлячки. Хотелось сбросить одежду и уплыть туда, где никто нас не видит... Внезапно нашу идиллию прервал телефонный звонок. Точнее два. Мы поднесли трубки к ушам одновременно.
– Опять Фёдоров? – спросил Артём, отворачиваясь от меня.
– И где ты шляешься? Долго мне ждать? – гаркнул мне в ухо незнакомый женский голос.
– А вы кто? – опешила я.
– Конь в дублёнке. Горничная я. Ключи где?!
– Так Женя сказала, что у вас есть...
– Есть, есть, на пятках шерсть. У хоббитов, – отрезала тётка. – Спёрли у меня. Ещё полчаса жду, если не появляешься, сама у номерах будешь убираться.
– А почему вы собственно так со мной разговариваете? – возмутилась я.
– Как умею. Так шо, не ждать? Тогда я пошла.
Я представила себя, намывающую чёртову дюжину номеров, вспомнила Женькино предупреждение и решила слегка сдать назад.
– Нет, постойте! Я уже иду.
Артём рычал на кого-то в трубку. Снова совсем другой. Отбил звонок, и я с виноватой улыбкой сказала, что мне нужно срочно возвращаться.
– Да, у меня тоже есть неотложные вопросы, – сказал он с явным сожалением.
Вот так всегда в романтику врываются суровые будни. Эх...
* * *
Артёма ждали дела, а меня домоправительница из мультика про Карлсона. Готова поклясться, что мадам на Союзмультфильме рисовали с неё или с её родственницы. Тот же нос огурцом, рыжая, крашеная шевелюра, уложенная в гульку на макушке. Та же мощная фигура: плечи, грудь и живот монолитом, нацеленным на меня, как торпеда. Правда, вместо халата в цветочек чёрные леггинсы, обтягивающие колбасообразные ноги, и длинная футболка с феечками и бабочками.
– Зоя Петровна? – спросила я, пытаясь выглядеть начальственно. Правда, в положении снизу вверх у меня получалось смотреть не в глаза, а только во второй подбородок горничной. – Добрый день.
Сколько в ней? Метра два?!
– Ты, значит, – заявила мадам так, словно была директором школы, а я злостной прогульщицей, и уткнула руки в боки. – Чтоб это было в последний раз!
– А вы собираетесь ключи многократно терять? – сощурилась я.
Палец-сарделькой вырос перед моим носом.
– Поговори у меня тут! Спёрли у меня. Из кошёлки. Пока я по базару тащилась. Не могла Евгения кого-нибудь посолидней найти? Клопендрю какую-то руководить поставила. Ты хоть школу закончила?
– Между прочим, мы с Евгенией ровесницы. И рост у меня средний. Образование высшее. Ещё вопросы есть? – сказала я, борясь с желанием послать мадам куда подальше. Мысль о том, что любые претензии не только мои, но и наших звёзд, отскочат обратно в лоб от этой противотанкерной торпеды, помогла мне взять себя в руки.