Я отвела взгляд, надеясь, что она не станет устраивать скандал посреди коридора. Вот только тихо прошмыгнуть мимо не удалось.
— Как дела? — вздернула девушка бровь и скривила насмешливо губя.
— Отлично, — буркнула я, кидая взгляд по сторонам.
Мне лишние слухи по университету не нужны. Хватило того, что было в школе, больше я такого переживать не желаю.
— Как интересно, — произнесла девушка, но я уже прошла мимо, хотя чувствовала, как спину прожигают их взгляды.
— Это она? — донесся до меня голос парня, от слов которого я напряглась.
— Да, — насмешливый тон Карины.
Мне показалось, будто они рассмеялись как-то глухо, но оборачиваться не стала, впереди замаячила желанная родная дверь. Я толкнула ее и быстро вошла внутрь комнаты, стараясь равномерно дышать и не поддаваться панике. Чужой смех воскресил во мне неприятные воспоминания, которые я старалась забыть.
— Мила? — позвала подругу, но, когда паника чуть улеглась, услышала лишь журчание воды из ванной.
Улеглась на кровать лицом в подушку, чувствуя тремор рук и ног.
“Это она, та самая” — голоса школьных знакомых и их ехидные лица кружили вокруг, не давая покоя.
“Покажи еще раз фото. Ха, ничего особенного” — насмешки и обидные слова дружков Егора, который разбил мне некогда сердце.
— Замолчите, — пробормотала, затыкая уши ладонями, но чужой гомон не прекращался, возвращая меня в те дни, когда всё было серое и безрадостное.
И в тот день, когда я потеряла себя.
— Аида! Аида!
Чья-то рука коснулась моего плеча.
— Не трогайте меня! — развернулась, отталкивая обидчика.
Вот только когда пришла в себя, то увидела, что на полу лежит Мила с полотенцем на голове и в банном халате. Видимо, я так погрузилась в себя, что не смогла отличить воображение от реальности.
— Прости, я… Я…
— Всё хорошо, Айко, — встала Мила и протянула мне руку, в ее глазах отражалось странное понимание. — Расскажешь?
Мы были подругами, но есть вещи, которыми я не делилась.
— Не сегодня, — дернула уголком губ, опустила голову.
Ощутила, как кровать прогнулась под весом Милы, которая присела рядом.
— Ты знаешь, что всегда можешь мне рассказать, — погладила меня по спине.
Воцарилась тишина, каждая из нас думала о своем. Отчего-то чувствовала, что и у подруги есть свои тайны, о которых она не желает распространяться. Но ни я, ни она не лезли друг другу в душу, ощущали границу, которую переступать пока не стоит.
— Ладно, чего мы всё о грустном. Ты мне лучше расскажи, как твое свидание, — бодро воскликнула она и встала, отошла к своей кровати, наклонилась и стала вытирать полотенцем свои локоны.
— Как-как, — фыркнула я и легла спиной на постель. — Парнокопытный этот твой прекрасный Кирилл.
Имя парня произнесла с передразниванием и придыханием, как часто слышала от подружки.
— Что опять тебе не так?
Я на Милу не смотрела, но по тону голоса была уверена, что в этот момент она закатила глаза.
— Клеится он ко всему, что движется. Само провидение говорит, что нечего там ловить, Мила, — приподнялась на локтях и глянула на соседку, которая как раз мазала лицо кремом. — Представляешь, встретили в кофейне Карину и Алису, его бывшую.
Перед глазами встала сцена их ссоры, отчего меня даже на смех пробило.
— Да ладно? Серьезно? — тут же подняла заинтересованно голову подружка.
— Вот скажи, оно мне надо разве?
Надеюсь, что с этого момента от Милы больше не услышу дифирамбы Соловьеву. А ближе к ночи мне пришло сообщение. От Семена. Первым порывом было отшить его, но затем вспомнила обещание самой себе дать ему шанс.
“Ложусь спать. До завтра".
Глава 11.1
Я сидела на скамейке и гипнотизировала лежащий на коленях альбом. В руках у меня был карандаш, а в душе странное чувство эйфории. Рисование. То, чем раньше я дышала. Уже давно не брала в руки кисти, не творила и не выплескивала на бумагу свои переживания.
Один штрих, другой. В ушах свистел ветер, а моя рука порхала над листом, вырисовывая четкие серые линии. А когда очнулась, отдернула пальцы, в ужасе глядя на рисунок. Карандаш упал на землю и покатился, а я видела перед собой проекцию Кирилла, который насупленно смотрел на меня через бумагу.