Некоторые доклады откровенно политизированы и лживы. Вся эта пафосная толпа присутствующих, сверкающая эксклюзивными бриллиантами корпорации «Лакшери-Корп» и разряженная в дизайнерские костюмы и ведущие бренды, понятия не имеет, что основная повестка мероприятия будет обсуждаться кучкой миллиардеров и представителей политической верхушки за закрытыми дверями и без камер журналистов.
Близится день икс. Через полгода истекает договор между Анмаром и США, поставивший нашу страну в энергические тиски. Америка настроена на пролонгацию с сохранением прежних условий, а Анмар планирует выйти из договора с минимальными потерями. А по большому итогу это уже пятая попытка переговоров за последний год за ширмой международной конференции.
В стенах военной академии я не один год потратил на изучение последствий тридцатилетнего моратория на добычу ресурсов из недр Анмара. Договор на запрет разработки новых месторождений и увеличения добычи был заключен с целью экономического сдерживания королевства, и он достиг своей основной цели. Махмуд аль-Мактум был вынужден принять кабальные условия Штатов взамен на бизнес-сотрудничество и в целях мирного урегулирования спорных вопросов. На момент заключения договора Анмар не был достаточно силен, чтобы отстаивать свою независимую позицию на данном рынке. Аль-Мактум пошел на уступки страны-диктатора, чтобы избежать повторения судьбы других стран ближнего востока. Все годы действия договора Анмар обеспечивал внутренние потребности в нефти и газе только на тридцать процентов, а недостающий объем восполнялся за счет импорта. Разумеется, основная страна-импортер — Соединенные Штаты Америки.
Едва доживаю до момента, когда основные этапы мероприятия остаются позади и участников приглашают в фуршет-зал.
Скрываясь за спинами гостей, я незаметно следую за Алисией Саадат, с гордостью несущей на шнурке свою пресс-карту. Я периодически ловлю себя на мысли, что за три года наблюдения за любимой девушкой так и не позволили мне изучить ее полностью. Она, оказывается, амбициозна, по-прежнему непредсказуема, и все так же недосягаема. А еще у нее талант оказываться в центре внимания, не привлекая для этих целей ни малейших усилий.
В фуршет-зале многолюдно, что играет в мою пользу, позволяя сохранять безопасную дистанцию. Сосредоточившись на наблюдении за стройной фигуркой в красном платье, я пропускаю две важные детали.
Первая — на южной стене зала развешаны снимки уникальной природы Анмара. Игнорируя разносящих напитки вышколенных официантов, Алисия Саадат прямиком направляется к стенду с изображением «нашего озера», формой напоминающего пересекающиеся обручальные кольца. Это не фотография, а весьма точная художественная репродукция, и, черт подери, я понятия не имею, какого дьявола засекреченный объект выставлен на всеобщее обозрение.
Остановившись напротив стенда, Алисия делает несколько снимков репродукции. Я направляюсь к ней, прежде чем она по незнанию совершит непоправимую ошибку, и тут всплывает вторая незамеченная мной деталь — на фуршет пожаловал Амиран аль-Мактум собственной персоной и точно так же, как десять лет назад оказался на шаг впереди, появившись перед моим носом, словно из-под земли.
Стиснув зубы от бессильной ярости, я вынужден отступить назад, спрятав в карманы брюк непроизвольно сжавшиеся кулаки. В этот момент в мире нет человека, которого я ненавижу сильнее, чем наследного принца моей страны. Подобные мысли недопустимы, но об их существовании знаю только я, и этим вечером с радостью разделю их с Ли.
Пока ничего не подозревающая Алисия Саадат воодушевленно щелкает объективом, снимая на фотокамеру стенд с местом нашего с ней преступления, Амиран аль-Мактум встает рядом с Ли. Он не нарушает зону ее личного комфорта своим вторжением, но при этом его наглый и бесцеремонно-собственнический взгляд, блуждающий по ее фигуре, сложно назвать вежливо-заинтересованным.
И пока я придирчиво изучаю соперника, выискивая в его внешности несуществующие недостатки, он, этот королевский ублюдок, хищно пожирает глазами мою женщину, которую обоснованно считает своей собственностью. Тщательно охраняемой собственностью. Тщательно охраняемой МНОЙ. И, если бы можно было взглядом просверлить дыру в его темноволосом стильно подстриженном затылке, принц давно бы уже отправился к Аллаху.
— Красивое озеро, правда? — низкие вибрации властного голоса аль-Мактума до звенящего напряжения затягивают во мне растущее предчувствие неумолимого крушения. И, хотя вопрос обращен не ко мне, а к увлечённой фотографией Алисии, я ощущаю, как леденеет позвоночник.