Невольно стал свидетелем разговора отца с его женой. Прислонился лбом к стене и прикрыл глаза. Сжал ладони в кулаки. Еле сдержался, чтобы не пробить ими стену. До сих пор торкало не по-детски.
Каких-то два года назад у нас была образцовая семья, пример для других, а теперь мы словно разбитое стекло с разбросанными вокруг осколками.
— У меня проблемы в бизнесе сейчас, Лиза, так что прекрати скупать шмотье.
Будто наяву увидел, как отец нервно дергает галстук, ослабляет его и идет к стеклянному шкафу. Послышался звон хрусталя. Снова глушит стресс.
— И как на это отреагируют мои девочки? Они сразу поймут, что у нас неладно. Такого позора я не выдержу.
Ей, как обычно, плевать. Главное, ее комфорт.
— Или ты прекратишь, или я заблокирую твои карточки. Ясно?
В последнее время отец с ней особенно жесткий. Не ладится в бизнесе, а отыгрывается на ней. Но мне ее не жаль. Бестолковая, глупая, только тряпки на уме. Не верится, что отец предпочел ее моей матери.
Ухмыляюсь ядовито. А убеждал ведь, что встретил любовь всей своей жизни. Испоганил всё ради очередной девки.
— Но, любимый, ты же хочешь баловать свою заю…
— Глеб! — перебил ее, отмахиваясь. Больше не торкало, видимо, от молодухи своей.
Вышел из тени, больше скрываться было незачем.
— Звал? — прошелся по идеально начищенному паркету, встал напротив и сложил руки в карманах брюк, скрывая стиснутые до побелевших костяшек кулаки.
— Ты готов? Мы опаздываем.
— Да.
Одного да было достаточно, так что мы выехали сразу же. Не спрашивал, к кому. Это всё равно неважно.
Лиза обиделась, что отец приказал ей сесть сзади, и всю дорогу молчала, отвернувшись к окну, так что ехали в тишине. Под его любимую классическую успокаивающую музыку. Ценитель недобитый.
— Как бизнес? — кинул невзначай.
Мышцы сжались, реагируя на стрессняк, который словил. Его мне не жаль, но от его финансового благополучия зависит состояние матери, так что мне не пофиг. Дергает от одной мысли, что всё развалится.
Только ради матери терплю мачеху едва ли старше меня на пяток лет. Каждый раз при виде нее и ее цепких лап сжимаю челюсти и молчу, прикусывая язык. Даже теплицу уничтожила, которую мать собственными руками построила.
— Решаемо.
Короткий ответ. Киваю, что услышал, и смотрю вперед, на дорогу.
А когда въезжаем во двор особняка через кованые железные ворота, узнаю дом. Сердце бахает, казалось, пробивая грудную клетку. Кровь приливает к голове и ниже, отчего затылок дергается, а по телу прокатываются мурашки.
— Вечер у Топорковых? — хриплю, дергая верхние пуговицы рубашки.
Хочется на воздух, протолкнуть застрявший в грудине ком.
— Давно не виделись с Михаилом. Познакомишься поближе с его дочерью. Она красивая и видная девочка. Я надеюсь на тебя, сын.
Взгляд соответствующий, интонация с особенными нотками. Узнал этот тон. Таким он требовал от меня отличных оценок, идеальных результатов на тренировках, побед в баскетбольных матчах.
Я всегда должен был быть на высоте. Для Ивана Демидова не существовало слова нет, не хочу и болею. Сказывалось военное прошлое. Сдаешься — слабак, недостойный уважения. Как единственному сыну и наследнику мне всю жизнь приходилось преодолевать себя и прыгать выше головы. Никаких слабостей, поблажек.
В другой ситуации взбесился бы и вылетел из его тачки, хлопнув дверью, но мысли о Нине затмили всё остальное.
Она сегодня здесь.
Я ее увижу.
Снова.
Жаль, телефон ее не захватил.
Ну да ладно. Завтра отдам, как и хотел, заодно и пообщаемся с ней поближе.
Так, Демидов, успокойся, с девчонками ты ладить умеешь. Тут улыбнешься, там подмигнешь, и всё получится. Отставить панику.
Дыхательными упражнениями успокоил бешеный пульс, как вдруг мелькнула тревожная мысль.
Отец ничего не сказал по поводу отсутствия галстука. Покосился неодобрительно, но промолчал. Впервые. Нехорошее предчувствие от этого лишь усилилось.
Глава 4
Просыпаюсь ближе к четырем.
Сажусь на кровати и осматриваюсь. Отец не поскупился, выкупил мне одноместную комнату.
В отношении меня он не щедрый, но мое пребывание здесь — его лицо, которое он привык держать в кристальной чистоте.
Из зеркала на меня смотрела заспанная мордашка с опухшими глазами.
Волосы, не высушенные феном, завились и распушились, и сколько бы я их ни расчесывала, они так и не поддались выпрямлению, продолжая падать красивыми завитками.
Отец будет недоволен. Ему не нравилось всё, что напоминало о маме.