Несколько секунд Ник просто молчал и смотрел на меня, не веря собственным ушам. Да мне и самой было сложно поверить, что именно это я и сказала! Мужская рука дрогнула под моими пальцами, ослабляя нажим, словно я каким-то невиданным образом пустила ему в кровь мышечного релаксанта. А серьёзное лицо приобрело странные нотки отчаяния и грусти.
— Даяна, знаешь я… — как-то странно прохрипел Прайд, прижимаясь лбом к моему виску.
И это было слишком близко и намного интимней положенного. Даже поцелуй в лоб казался куда более невинным жестом по сравнению с тем, что происходило между нами сейчас. И пусть Ник изо всех сил старался держаться подальше от моего изувеченного тела, а я всё равно ощущала на своей коже его мягкое тепло.
Касаясь его крепкого плеча, пребывая в откровенном смятении и страхе, я боялась подать голос, словно заведомо зная, что сейчас Прайд собирается сказать мне нечто по-настоящему важное.
— Хочешь быть со мной? — спросил, обжигая горячим дыханием шею, отчего по мне тут же пробежалась волна мурашек. — Хочешь, я заберу тебя?
Его вопросы заставили меня сглотнуть. На секунду даже показалось, что я всего лишь ослышалась. Что это не более чем игра разбушевавшегося воображения после полученного шока. Ведь они были слишком запретными! Слишком неправильными! Поверить, что Ник на самом деле предложил мне именно то, что я услышала, оказалось за пределами моего понимания.
— Я… Я не понимаю… — призналась не в состоянии справиться с очередным приливом паники. Всё-таки спрашивать меня о таком после всего, что на меня свалилось, было по меньшей мере безрассудно.
— Всего одно твоё слово, — даже не думая отодвигаться, Прайд продолжал придерживать меня за лицо, уткнувшись носом в щеку, — и ты больше никогда не вернёшься к моему сыну.
А ведь он был абсолютно искренен. Как не посмотри и что не подумай, но такого Ника ещё не видела. Такого… мягкого и уязвимого… Казалось, что в этот момент он приоткрыл передо мной свою непробиваемую каменную раковину, показывая, что у него на самом деле есть чувства. Душа. Да о чем я вообще говорю?! Если я впервые увидела в нём не бесчувственного робота, а самого настоящего человека из плоти и крови!
Переваривая каждое его слово, я уже было открыла рот, чтобы дать ответ, но слова застыли на губах, как только до нас донёсся звук знакомого мужского голоса. И хорошо, что Николас сам отодвинулся, ведь сделать это мне было бы не под силу.
— Я сказал, пропустите меня! — закричал Джеймс, отталкивая охранника. Я не могла видеть все, что происходило в коридоре, чёрная спина моего телохранителя продолжала скрывать от меня появившегося мужчину, ровно как и меня от него. — Там моя невеста, мать вашу! И я хочу её видеть!
— Простите, мистер Прайд, но ваш отец запретил пускать кого-либо в палату к мисс Мейер.
— Где?! Позовите его сюда!
Поправив перекрученную рубашку, Ник направился к стеклянным дверям, прекращая начавшуюся потасовку. Чёрт! Сердце так сильно билось, словно всего секунду назад я избежала очередного взрыва! А ведь если бы не охранник, то Джей влетел бы сюда, застав нас с отцом в столь компрометирующем виде, что было бы сложно оправдаться.
— Успокойся, — приказал Ник, стараясь его утихомирить, но вместо этого Джей лишь оттолкнулся от него, врываясь в палату словно ураган.
Растрёпанный. Взъерошенный. Словно он пробирался сюда, убегая от стаи диких волков. Глубокое, рваное дыхание и, на удивление, растерянный взгляд. Казалось, что сегодняшнее утро стало для меня настоящим откровением. Удивительно, как по-дурацки порой устроена жизнь. Ты можешь потратить целую вечность в совершенно безрезультатной попытке узнать человека. Но стоит оказаться на пороге смерти — и вот он уже сам бежит к тебе навстречу, оголяя самые потаённые уголки своей души.
— О господи, Даяна! — метнулся ко мне взволнованный Джеймс, заключая в болезненные объятия. — Как же я испугался!
Смотря в этот момент на Ника, я чувствовала, как сильно дрожит тело моего жениха. Он был настолько испуган, что я ощущала его взволнованность каждой своей клеточкой. Джея трясло, словно в смертельной лихорадке, пока он всё сильнее и сильнее прижимался ко мне, стараясь успокоиться.
— Не увлекайся — у неё сломаны рёбра и проведена операция на селезёнке, — предупредил его Прайд, оставляя нас наедине.
Я придерживала Джеймса за спину, поглаживала по тонкой футболке, которая практически прилипала к его вспотевшему телу, и у меня не было ни малейшего желания ссориться. Не знаю, возможно, мне и стоило изобразить обиду или прогнать его из палаты, обвиняя во всех смертный грехах, но я так сильно испугалась, что нас с Ником могли застать, что голова разболелась, словно после очередного рандеву с Мартини. И чтобы унять эту омерзительную тяжесть, я была готова абсолютно на всё.