Проезжая по Кутузовскому проспекту, она задумалась, куда ехать дальше? Пока отвезет его домой, поднимет до квартиры, оставаться у него неудобно, ей тогда во сколько утром вставать на работу? Если вернется к себе в район, половина ночи будет позади. Весь день ходить не выспавшейся ей нельзя, люди приходят за красотой в салон, требуют к себе внимания, это будет не профессионально. Так всех клиентов можно растерять, а это источник доходов для ее семьи.
Осторожно предложила Кондрату поехать на ночевку к ней. Он более чем удивился.
- К тебе поехать? Юль, а как твои отреагируют?
- Кто? Бабушки у подъезда? Сплетничать будут, как твои соседи. Давно я им повода не давала.
- Нет. Родители? Что они скажут?
- Кондрат, ты забыл? Я живу отдельно, в Сережиной квартире на Филёвском парке. В Кунцево к родителям близко, минут десять ехать, не больше. И помни, как бы не реагировали мои родные, я сама принимаю решения, кого мне приглашать в гости.
- Юль, я не знаю…
- Кондрат, ничего не будет между нами... – она внимательно смотрела на его растерянное лицо. – Ты просто едешь ко мне в гости. Посмотришь, как я живу.
Он был счастлив находиться просто рядом с ней, видеть ее, слушать забавные замечания насчет прохожих и водителей. Юля была спокойным уверенным водителем, но удержаться от язвительных замечаний по поводу придурков на дороге не могла.
Он поедет к ней в гости, она предупредила предельно ясно, между ними ничего сегодня не будет, но они делали еще один шажок на встречу друг другу. Милая, родная девочка, как в нее было не влюбиться?
Юля жила на Малой Филевской в старых пятиэтажках на первом этаже. В доме без лифта, для него это было актуально. У ее подъезда тусовалась местная молодежь, шумная, уже подвыпившая, которых Юля попросила помочь ей перевезти Кондрата, достала его коляску из багажника. Она видела, что ему было крайне неудобно под любопытными взглядами ее соседей, один не выдержал и громким шепотом спросил:
- Юль, твой новый жених? – не вынимая сигареты из рта, добавил. – Экстремальненького себе нашла? Теперь на себе таскать будешь? Не надорвешься?
- Ага, жених. – не растерялась она. – Да не волнуйся ты так, самого лучшего выбирала! А свое, любимое, он не такое тяжелое, как кажется! Ясненько?
- Че, нормальных мужиков нет? – удивился ее собеседник. – Вон, Фофан на тебя глаз положил, а ты динамишь его. А он реальный пацан.
- Кто реальный? Фофан? Не смеши меня… - Юльку злил этот разговор при Кондрате, как будто его здесь не было, что за бестактность. Еще и придурка Фофана вспомнили, доставшего ее приставаниями.
Она посмотрела на мрачнеющего с каждой минутой Кондрата, вот сейчас себе нафантазирует черте чего, с его миропониманием надо срочно что-то делать, иначе будет очередной срыв. И он будет на ее совести. Такого она не предусмотрела, что могут возле подъезда сидеть нетрезвые соседи. Да, пошли они к черту со своими дурацкими замечаниями.
- Милый, мне не нужен никакой Фофан. У меня теперь есть ты! – тихо прошептала она ему и поцеловала коротким легким поцелуем в оцепеневшие губы.
Он сначала изумился, не зная как реагировать. Юля чуть отодвинулась, смотря ему в глаза, успокаивая, пытаясь отправить мысленный сигнал, не паникуй, я с тобой, я не стесняюсь твоих проблем, целую перед всеми, признавая твое право быть моим мужчиной.
Он перестал замечать окружающих их соседей по дому. Видел только ее ласковые глаза, надеясь, что правильно понимает ее легкий утверждающий поцелуй, она не стесняется признавать его перед всеми. Это был их первый поцелуй в губы, до этого Юля позволяла себе целовать его щечку, в носик, даже как-то в макушку.
Она попыталась отодвинуться чуть дальше, увидев, как сменилось его настроение, с мрачной ревности на изумление. Он не дал ей отодвинуться, взяв в ладони ее лицо, резко приблизил к себе, и впился поцелуем ей в губы. Юля ответила на его настойчивый поцелуй, раскрыв губы. От долгого напряженного поцелуя, у нее подкосились ноги, она чуть не рухнула ему на колени в коляску, а по телу прошла волна восхитительного возбуждения. Как это бывает вкусно и сладко отдаться поцелую, она уже стала забывать.
Наверное, они сошла с ума, подумал он, где-то на краешке сознания, целуясь у всех на виду. Но остановиться не мог, делая поцелуй более глубоким, раскрывая ее губы свои языком, проникая внутрь. Она была такая упоительно нежная, любимая им, хотелось целовать ее бесконечно. Она принимала его поцелуй, осторожно отвечала в начале, и отдалась полностью позже.