- Не надо, Леш. Он обещал не делать больше глупостей. – совсем тихо ответила она.
- Юль, что ты с ним конкретно сделала? По ушам надавала? Юль, ну скажи хоть что-нибудь, а то мужики в панике…!
- Леш, думаю, он взрослеет. Принимай это так. Рассказывать не хочу, больно… Не бойся, я его не оставлю… Хоть кому-то из нас нужно быть взрослее и мудрее… Как будет дальше, не знаю.
- Спасибо тебе, Юль, от мужиков всех! – совершенно искренне поблагодарил Леха, и сразу перешел в обычную ироничную манеру. - Я думаю, мы тебе на памятник при жизни скинемся!
- Памятник они… одурели совсем… Леш, тебе там заняться нечем? Нику охмурил уже, следопыт?
- Ладно, пока, Юль. – пробурчал невежливо Леха, и тут же отключился.
Ага, проняло его до самых печенок, злорадно подумала Юля, возвращаясь на рабочее место.
Как вести себя с Кондратом дальше, еще не решила. Звонить ему не хотелось, о чем сейчас с ним говорить, раскаянья его лживые слушать? Клялся, что любит, жить не может без нее, восхищался всем, любому ее слову, боялся лишнего позволить, а когда разрешили, осмелел, и на тебе, уже в чужие сиськи пялится, гад!
Но вечером, уже перед сном отправила ему нейтральную смску с небольшой подковыркой, чтоб он там, стрекозел похотливый, с ума не сошел:
«Все нормально. Отработала, уже дома. Ложусь спать. Спокойной ночи и тебе, мой ДРУГ».
Тут же получила ответ, видимо ждал весь день, мучился, так ему и надо, будет знать в следующий раз, как на чужих баб заглядываться, когда под боком своя, горела от нетерпения предложить свое тело. Душу то она ему свою сразу доверила, славу богу, кажется, сердце уберегла… Или уже нет, поздно о сердце думать? И ее сердце этот медведь искалеченный утащил к себе в берлогу, чтоб его… Об этом она подумает потом…
Отвечать не стала, уснула с пожеланием ему, чтоб у него все там, в причинном месте, отсохло под корень, у «дурака по жизни».
«Юль, спасибо, что написала… Я ждал очень. Только твой Кондрат, который дурак по жизни».
А ночью ей приснился безумный романтик с его участием, как он в поле на руках ее носит, такой огромный… С целыми здоровыми ногами, и она рядом, до плеча ему не достает, мелкая же по жизни. Он босиком по траве ходил, как мечтал… ромашки ей в поле собирал, за каждый цветочек поцелуй требовал. Хитрый же, гад, знал, что она отказаться теперь не сможет, когда попробовала, как с ним классно целоваться. А дальше совсем неприличности пошли, он ей такое небо в звездах показал, краше россыпи этой в глазах ничего и нет…
***
Вот так и писала ему мстительные смски, не звонила, он стойко переносил назначенное ею наказание несколько дней, не имел права требовать большего. Всегда отвечал сразу, в надежде, что может еще напишет, но нет, отделывалась дежурными фразами. Он был рад и этому…
Зато с мамой созванивалась каждый день, разговаривали недолго, но мама пересказывала, как у Юли дела, готовиться к отпуску, поэтому приехать не может, она очень-очень занята, передает приветы. И когда успели стать подружками? А лично сказать хоть пару слов? Он дико соскучился по ее голосу, по ее забавным фразочкам и едким замечаниям. Пусть клеймит позором, лишь бы не это оглушающее молчание.
Возникало стойкое убеждение, что ему мать чего-то не договаривает. Странное дело, разговор с Юлей вселял в маму заряд бодрости, она тут же искала себе важное задание, за чем-то бегала по магазинам. Вот, и наступил этот момент, две любимые женщины за спиной организовали заговор против него. А как это еще понимать?
В один из вечеров он понял, что она приезжала к матери, но в квартиру не поднялась. Мать как обычно, поговорила с Юлей и сказала «выхожу». Он насторожился, ждал, что мама признается, но нет, просто ушла, сказав, что скоро вернется. Поехал в мамину комнату, ее окна выходили во двор. На кухне преодолеть балкон ему без помощи было сложнее.
Действительно, она приехала, он узнал машину Юли. Поговорили с мамой минут десять. Юля посматривала вверх, на окна, он надеялся, что она за занавесками не рассмотрела его, подглядывающего.
На душе стало совсем погано. Приехала, совсем рядом, и не зашла. А ведь через пару дней она укатит на свою дачу на целых три недели, и опять получать только ее смски? Может, ее дети не забыли о нем, и попросят маму пообщаться с ним? Он Стасику что-нибудь расскажет о военной технике, и с Даней готов был на равных дискутировать. На днях осилил ту самую детскую энциклопедию, причем с удовольствием, столько всего забытого узнал заново.
Да, еще как-то надо передать игрушечные фигурки, что строгал для них, лично, как мечтал, вручить уже не получится. Он так хотел познакомиться с ее сыновьями, стать для них кем-то важным, с робкой надеждой мечтал им заменить отца. Они никогда с Юлей этого не обсуждали, а теперь он не знал, допустят ли его до детей, вообще?