В лодке тут же наметилось любопытное шевеление; Маки-Велли, не скрываясь уже, взлетел повыше, а через мгновение пустынный остров огласили удивлённые голоса:
— Ого! Ику-тулсу в полосе прибоя! И немаленький! Интересно, кто его так хорошо поджарил? Славно поработал, славно!
— Мне больше интересно, кто не побоялся у него щупальце надкусить, пусть и хорошо прожаренное…
— Ух, господин Костомару, Благая Вердад, вы взгляните только — там пальмы тоже стоят как обглоданные!
— Бедные крошечки, посмотрим-ка, можно ли их оживить… Ба! Да они не обглоданные, а опалённые!
— А вон та — с корнем выдрана!
— Постойте, чуть подальше что висит на дереве? Уж не обрывок ли накидки? Ах, интересно!
— Ты б помолчала, Тея, а то этот серый паренёк вот-вот к небесам улетит — вот уж кому усиление дара ни к чему… Что же касается обрывка ткани, то, на мой взгляд, это клок от мужских портков. Не то чтоб я часто их видала, но случается, что «умные двери» в Приюте любопытным зад слегка прикусывают, водится за ними такой грешок. Настроить бы их…
— О, а вот кострище! И четыре, нет, пять кучек ореховой шелухи, одна побольше прочих. И скорлупа яичная… и панцири от крабов… и…
— Помолчи уже, Прохиндей, будь так добр, и спускайся вниз, — сухо кашлянул Корво, не в силах больше выслушивать, какими способами неведомые гости надругались над его нетронутым островом, прежде сулившим блаженство уединения, а ныне осквернённым. — Что ж, есть у кого-нибудь идеи о том, что здесь произошло?
На краткий миг наступила тишина, а затем мнения разделились. Тея считала, что какая-нибудь парочка удрала с Небывалого острова сюда на свидание, но подверглась вероломному нападению ику-тулсу. Маки-Велли тревожно убеждал всех в том, что на берегу побывал пропавший Айно — не зря же чутьё «самого господина старшего наставника» указывало именно это направление — который выдержал схватку с целой ордой чудовищ, но в итоге был то ли съеден, то ли утащен на дно, как Сонный Ностра и напророчествовал.
— А поздний ужин кто себе там устроил? — терпеливо кивнул Корво на след на песке от костра. — Ику-тулсу? Перед тем, как себя же зажарить?
— Аборигены, — вывернулся Маки-Велли, не моргнув глазом. — Или враждебные алонкеи, которые плыли с коварными планами в Приют, а тут остановились пополнить запасы.
— И куда они потом делись, эти алонкеи? — сердито поинтересовалась Вердад, в быстро меркнущем свете разглядывая обгорелые пальмы: она их явно жалела.
— А их потом тоже съели, — последовал ответ. — Жуткие чудовища из глубины! Вон, видите следы на песке, словно что-то волоком по нему тянули? Наверняка монстры их и оставили!
— И ямы тоже они вырыли? — поморщился Корво. Настроение у него, и без того нерадостное, стремительно ухудшалось. — Ценю твоё воображение, дружок, но придержи-ка его пока. Полагаю, мы совершили одну большую ошибку: отправились на поиски Айно слишком поздно. Не удивлюсь, если всё, гм… — он запнулся, не в силах подобрать правильное слово — и достаточно приличное, и ёмкое в то же время. — Всё… словом, это — следы пребывания учеников с Небывалого острова, удравших на поиски исчезнувшего приятеля. Уж поверьте, последние десять лет я только и делаю, что разгребаю бардак за молодыми олу… балбе… дарованиями, а потому ни с чем его не перепутаю. Вопрос только в том, куда они подевались после сражения с ику-тулсу — одержав победу, разумеется — и плотного ужина…
Костомару, который до сих пор хранил подозрительное молчание, подал наконец голос:
— Я вот догадываюсь куда. Ну-ка, приятель, притуши-ка огоньки.
— Может, объяснишь сперва?
— Да ты и сам поймёшь. Туши свет.
Корво послушался. И, как только на безымянный остров опустилась густая ночная мгла, стало ясно, что имел в виду Коста.
У Границы Ада полыхало зарево, воистину адское — вспышки огня, особенно жуткие на фоне вечных чёрных туч и багровых смерчей, пронизанных синеватыми молниями. Что-то громыхало, хаотически, глухо и жутковато.
«Пламя, — с опозданием явилась догадка. — Там же скалы и вода, гореть нечему. Тогда откуда?..»
— Интересно, успеем до рассвета? — пробормотал Маки-Велли, от волнения так и норовивший воспарить над песком. — Ностра, тот мальчик-прорицатель с вещими снами, упоминал, что чудище утащит Айно под воду перед самым восходом.
Все одновременно повернули головы, не сговариваясь даже.
Край небосвода на востоке побледнел — пока самую малость, но уже заметно.
— Успеем, — твёрдо сказала Урда-Тапу, сурово нахмурив брови. — Возвращайтесь-ка в лодку… и держитесь, что ли, покрепче.