Не то чтобы Нино и Нуна состояли из шестерёнок, но…
— Вам Ностра нужен, чтобы понять, где это произошло, что ли?
— Обожаю смышлёных! — прищёлкнула пальцами Нуна. — Может, ещё подскажешь, где его искать?
— Не знаю, — буркнула Тика, снова уткнувшись в свой механизм, и полезла в карман за складным ножиком — поддеть какую-то особо хитрую деталь.
Деталь заупрямилась, Тика заупрямилась ещё больше, поднатужилась, лезвие ножика грустно кракнуло, обламываясь, — и полутёмный тупичок, где вся компания укрывалась от учительских глаз, залило тёплым светом.
— Во! — Тика сунула пальцы внутрь и вытащила сияющий камушек. — Живой янтарь, обработанный по древней технологии.
Она зажала камушек в кулаке, и сияние поутихло.
Все осторожно протёрли слезящиеся от вспышки глаза.
— Что это было? — спросил Нино у Нуны.
— Светлое будущее Небывалого острова, — мрачно ответила та. — Эти дети однажды его разберут по камушку.
— …Во всяком случае, то, что не разберём мы сами, — подхватил Нино.
— Ладно, мелочь, бери свой леденец, — Нуна сунула Ностре второго кракена-на-палочке. — А насчёт ягод — на ужине посмотрим…
Но за ужином им стало совершенно не до того. Айно так и не вернулся, зато господин старший наставник, куда более обеспокоенный, чем за завтраком, как бы невзначай начал обходить людей.
Что-то спросил у Маки-Велли, поглядывая на пустующее место за столом средних учеников.
Вроде бы случайно задержался у главной охранительницы Нотты, поправляя чёрные рукава, похожие на птичьи крылья.
Наклонился к Мирве, Ноттиной помощнице…
Ещё парочка подобных тихих вопросов, и за столами учеников наметилось движение.
Кто-то, кажется, срочно отращивал себе ухо побольше, кто-то спешно впадал в транс, чтобы узреть — вернее, услышать, — о чём взрослые говорят…
А некоторые — Нино с Нуной — выдернули с места смуглого русоголового паренька лет двенадцати, шепнули ему что-то на ухо — и вся троица на цыпочках рванула в дальний тёмный угол, где как-то быстро, если не сказать волшебно, затерялась.
***
Если Корво что-то и нравилось меньше, чем возиться с детьми, так это признавать собственные ошибки.
Маки-Велли по прозвищу Прохиндей оказался абсолютно прав: сон у давешнего мальчишки был вещим, а Айно Прогульщик и впрямь пропал. Его не видели ни охранители — ничего нового, впрочем, поколение сменялось поколением, а дети по-прежнему умудрялись просачиваться мимо сторожевых постов, — ни кракен.
Последнее уже внушало серьёзные опасения.
— Я могу, конечно, ещё поспрррашивать, — раскатисто предложила Нотта с сомнением. — Но у остального зверья ррразума, считай, и нет. Вот только птицы рррох…
— А они-то что? Рох по утрам спят, как всякая рассудительная тварь, — мрачно откликнулся Корво. — Что-то ты выглядишь бледно.
Безобидная, в общем-то, фраза вызвала бурю чувств:
— Я? Да я полгода не высыпаюсь толком! — взвилась Нотта. — С тех пор как этот уплыл на острррова! Засланец, тоже мне! А с сорррванцами нашими кто нянчился? Я! А охррранителей кто уму-разуму учил? Я!
«А кто с вами всеми нянчился и уму-разуму учил? Я!» — хотел ответить Корво, но нашёл в себе силы сдержаться и кивнуть сочувственно:
— Да уж, это никуда не годится. Никаких для Косты теперь прогулок на острова на ближайшие лет пять… — «…тем более что сам он опять заявил, что больше, мол, ни разу». — Слушай, а чего ты своих мальчишек не хочешь младшим наставникам на воспитание отдать? Там ребят толковых много, Маки-Велли тот же — его и дети любят, особенно мелкие. Заодно и отдохнёшь…
Нотта-Кракен ответила ему таким яростным взглядом, что Корво прикусил язык и поспешил отступить от стола.
— Мирву Кулак-в-Ухо расспроси, — неохотно добавила она — долг охранительницы взял верх над чувствами. — Она по утрам купаться ходит, бывает, что вокруг острова разок-другой проплывает. Может, и видела твоего пацанёнка.
«Если я к каждому охранителю по очереди подойду, то весь Приют будет в курсе, что Айно пропал», — подумал Корво с тоской, а вслух поблагодарил и отправился к следующему столу.
Совет оказался дельным. Мирва — в этой спокойной женщине с косой толщиной в руку было не узнать прежнюю запуганную, тощую и до бронзовой кожи загорелую девчонку-южанку — и впрямь заметила на рассвете Айно Прогульщика. Он шлёпал по волнам в сторону от острова, но вёл себя, по словам охранительницы, как обычно, ни капли не подозрительно. Махнул рукой в ответ на приветствие, штанины повыше закатал, чтоб брызги не намочили...