— Вот, это моя благодарность, — говорила между тем Кира. Она заложила руки за спину и постоянно двигалась, будто не знала, куда деть переизбыток энергии. — Колода самая простая, зато самая рабочая. Мне таро не далось, показывало какую-то дичь. Или я так и не поняла, как их интерпретировать правильно. Но я уверена, что у тебя все получится.
— Это твоя?
— Нет, ты что! Карты должны знать только одну руку. Ну же, открой!
Рита послушно открыла клапан, карты скользнули в руку. Большие и яркие, они были как раз такого размера, как нужно. Мир вокруг будто стал тише, пропал из фокуса, тогда как карты полностью завладели вниманием. Громко хлопая крыльями, спустился Май, уставился на подарок, наклонив голову. Кажется, карты заинтересовали и его, потому что он позволил пальчикам Киры с ярким маникюром пробежаться по лоснящимся перьям на шее и даже как будто не заметил.
— Вообще, тебе нужно изучить все изображения, побыть с каждой картой хотя бы день. Понять, почувствовать все символы. Но мне так не терпится! — голос Киры взвился вверх, в таком предвкушении она была. — Ну же, сделай расклад!
— Да я же не умею, — растерянно ответила Рита, а карты казались почти теплыми, удобными и ласковыми.
— Я знаю самый простой расклад, на три карты. Задай любой вопрос и выбери карты: середина — настоящее, слева — прошлое, справа — ответ на твой вопрос. Только подожди! Не надо на голый стол выкладывать.
Рита стащила шарф с шеи, на полупрозрачной ткани танцевали чёрные коты, постелила его на стол. Май сел рядом, захлопал огромными чёрными крыльями.
— Гадалка, гадалка, — проговорил он, намеренно растягивая гласные, каркая. Рита недобро посмотрела на него.
— А ну пошел вон, глупая птица! — она махнула рукой, заставляя Мая отпрыгнуть почти на самый край стола.
— Ну зачем ты так, — с укором сказала Кира и протянула руку, чтобы погладить ворона. К удивлению Риты, он не отпрянул, а вперив презрительный взгляд в неё, позволил коснуться своих перьев, будто демонстрируя, что ей, Рите, такой чести от него не дождаться. — Майтес хороший, Майтес умный.
Рита удивленно вскинула брови.
— Майтес? — ворон никому не называл своего полного имени, обходясь кличкой. А тут надо же, хоть и не показывал, что умеет по-человечески говорить, но представился Майтесом.
— Ну что, какой вопрос задашь картам? — Кира уселась напротив.
Рита сначала хотела спросить о чем-то простом, чтобы испытать карты, потом её стал сжигать интерес о собственной судьбе, сможет ли она купить несчастный амулет и выбраться с земли? Но когда несносная птица снова начала показывать характер, распушив перья, Рита не сдержала мстительный порыв:
— Давай узнаем судьбу Мая!
— Ой, а я не знаю, работают ли карты с птицами…
Бесполезно. Рита уже перемешала их и одну за другой выложила три штуки на шарфик. Пятерка жезлов. Тройка мечей. Влюбленные.
— А теперь… — начала Кира.
Но Рита не дала подруге договорить. Вскинула руку, нахмурилась. Пролистала книжечку, которая прилагалась к картам, но скорее чтобы удостовериться, проверить себя, но большой необходимости в этом не было: символика карт вставала перед глазами ясная, как солнечный день, выпуклая, объемная. Рита видела и труд, заключенный в пяти жезлах, и боль и испытания в пронзенном тремя мечами сердце, и выбор и благословение влюбленных.
— В прошлом изнурительный труд и конфликт, он привел тебя туда, где ты есть, — проговорила она, постукивая ногтем по карте. — Испытание, которое однако не сломило тебя. В настоящем страдание, боль и тяжелые времена, — Рита затихла, посмотрела на Мая. Он ответил молчаливым, неожиданно пронзительным взглядом, а потом взмахнул крыльями и улетел на шкаф. — Смотри, в будущем тебя ждет влюбленность!
— Влюбленные означают трудный выбор, — подсказала Кира. — Но в общем карта позитивная, она означает, что хоть выбор будет сделать сложно, он принесет счастье. Скорее всего.
— Позитивная карта, Май, ты слышишь?! — крикнула Рита, чтобы ворон наверняка услышал, но он молча сидел на шкафу к девушкам хвостом, засунув голову под крыло.
— Да ладно тебе, — Кира погладила её по руке, судорожно сжимавшей карты. — Май хоть и очень умный, но всего лишь ворон. Он ничего не понимает.
Взгляд Риты был тяжелым и очень долгим.
— К сожалению, Кир, он всё прекрасно понимает.
Май на шкафу изо всех сил сжимал клюв и рвушийся из проклятой птичьей глотки клёкот, но терпел и молчал.
***
Алекс пришёл к старому дому на окраине Москвы вечером, когда небо заалело у горизонта, а земля укрылась прозрачными коричневыми сумерками. Дорога до Ритиного дома за последние месяцы стала ему родной и, как он признавался себе наедине, сулила приятные эмоции. Ему нравилось быть рядом с Ритой. Она была хрупкой, миниатюрной и стройной, её неизменно черные кофточки подчеркивали высокую грудь и тонкую талию, и Алексу нравилось на неё смотреть, нравилась её улыбка и тонкий цветочный аромат. Ему казалось, что Рита тянулась к нему, как потерявшийся ребёнок, и спасая её даже от самых незначительных неприятностей, например, от пустого холодильника, он чувствовал себя героем и замирал в предвкушении награды, которая обязательно будет его ждать.
Наблюдая за своими легкими, приятными мыслями, Алекс постучал в дверь. Ответа не было. Его это не встревожило: у Риты нечасто, но бывали клиенты, и она не открывала, занимаясь предсказаниями. Он вышел на улицу, сел на лавку. Вокруг сгущался теплый летний вечер. Мимо ходили стайки подростков, юных, веселых, смеющихся, вышагивали длинноногие девушки в коротких платьицах и бросали на одинокого Алекса игривые взгляды. Он отвечал им сдержанной дружелюбной улыбкой, ожидая, пока выйдет клиент Риты, гадая, кто это будет: суеверная пенсионерка или экзальтированная девушка. Но время шло, а из подъезда выходили только местные жители, которых Алекс уже знал в лицо. Он начал беспокоиться. Вернулся к двери, постучал еще раз, подавил на бесполезный звонок. Тишина. Тогда Алекс вышел из подъезда, обошел дом и, встав на цыпочки и приложив руки к стеклу, вгляделся внутрь.
В комнате было темно. Мрачными силуэтами возвышалась мебель. Белая скатерть на столе расстелилась поверженным призраком. Удалось рассмотреть даже узоры на выцветших обоях, в сумраке напоминавшие ветви засохших деревьев. Тишина. Темнота. Риты нигде не было.
Вдруг темная тень бросилась к окну! С громким стуком врезалась в стекло, забила темными крыльями. Алекс вскрикнул, шагнул назад. Нога подвернулась, и он всем весом упал на тротуар, продолжая ошалело вглядываться в серый прямоугольник окна. Сердце забилось быстро, почти болезненно. Страх сжал горло холодными пальцами. Май! Чертова птица билась в стекло, сдавленно каркая.
Ужас отступил, и Алекс осознал, что сидит на пыльном асфальте, а идущие мимо прохожие с подозрением смотрят на него. На лбу, спине, под мышками выступил пот. Легкая летняя рубашка прилипла к телу. Алекс облизал враз пересохшие губы, поднялся на ноги.
— Май, чертова птица! — процедил он сквозь зубы. Ворон сидел на подоконнике и ковырял шпингалет. Когда Алекс подошёл ближе, ворон справился со своей задачей и теперь смотрел не мигая на него. — Понятно, открывать окна — работа не для тебя.
Он постарался подцепить старую деревянную раму пальцами, но это оказалось не так просто: пальцы соскальзывали, под ногтями оставались кусочки краски. Наконец одна створка поддалась и открылась с тихим скрипом. Ворон каркнул.
— Эй, мужик, ты чего это делаешь? — раздалось сзади.
Алекс обернулся. На тропинке, которая шла позади дома, стояли двое мужчин в спортивных штанах и футболках с животными: у одного медведь, у другого воющий на луну волк.