— Да, — сказал Джош. — С Вики все в порядке?
Еще один глоток воздуха. Казалось, женщина пыталась держать себя в руках.
— С ней все в порядке. То есть у нее по-прежнему рак. Но старый рак, никаких новых. Мы все уже были уверены, что у нее какой-то новый рак, но нет, на магнитном резонансе все было чисто. Тогда, в машине, она потеряла сознание, и мы все подумали, что рак пошел ей в мозг. Но врачи сказали, что она просто выпила слишком много лекарств, ее кровь стала жиже, плюс эта жара и стресс. Вы же знаете Вики. На нее сильно давит предстоящая операция и все, что с ней связано. — Эллен Линдон сделала паузу, и Джош услышал, как она вытащила салфетку из пачки. — Моя дочь хочет жить больше, чем кто-либо другой, кого я знаю.
Она хочет жить, подумал Джош. В отличие от моей собственной матери.
— Из-за детей, — добавила Эллен Линдон. — Из-за всего.
— Да, — сказал Джош. — Я знаю.
Голос Эллен Линдон наполнился радостью.
— Ну ладно. Если вы подождете минутку, я позову Мелани.
— О’кей, — сказал Джош. — Спасибо.
— Вы никогда не должны недооценивать силу своей мысли, — сказал доктор Олкот. — Не рак делает вас больной. Вы сами делаете себя больной.
Вики услышала эти слова в больнице, лежа в постели. Произнеси их кто-либо другой, они казались бы наставлением, но из уст доктора Олкота — Марка — они были просто как деликатно произнесенная правда.
— Я вас выписываю, — сказал он. — Но вы должны мне пообещать, что все время, оставшееся до операции, будете отдыхать. Вы будете пить много жидкости, принимать витамины и правильно питаться. Вы не будете заниматься самолечением. Вы будете разговаривать с кем-нибудь, когда почувствуете беспокойство или вам станет грустно. Если вы будете впитывать свой страх, он может окрепнуть и разрушить вас.
Вики попыталась что-то ответить, но поняла, что не может. Она кивнула, затем прошептала:
— Я знаю.
— Вы говорите, что знаете, но ведете себя так, словно не знаете ничего, — сказал доктор Олкот. — Вы создаете у себя на пути больше преград, чем там должно быть. В пятницу вечером вы выпили столько таблеток, что чуть не загнали себя в кому.
Вики снова попыталась заговорить и снова не смогла. Что-то с ее голосом было не так.
— М-не жаль. — Ее тон был совсем не таким, как она хотела; ее голос прозвучал, словно записанный на пленку.
— Не извиняйтесь передо мной, извиняйтесь перед собой.
— Мне жаль с-ебя, — сказала Вики. И она шутила только наполовину.
Доктор Олкот улыбнулся:
— Я хочу, чтобы вы ко всему относились проще, слышите меня?
Она кивнула.
— О’кей, — сказал доктор Олкот. Он наклонился и поцеловал Вики в щеку. — Это мое «до свидания». Этим летом мы с вами больше не увидимся. Но доктор Гарсиа пообещал мне позвонить после вашей операции. И… — Он сжал руку Вики. — Я хочу, чтобы следующим летом вы вернулись и пришли в гости ко мне и к остальным членам команды. Обещаете?
Она не могла говорить! Что-то с ее голосом было не так, а может, поврежден ее мозг. Вики кивнула.
— Хорошо. Эти визиты мы любим больше всего. — Доктор Олкот поймал ее взгляд. — Потому что следующим летом вы уже будете здоровы.
Глаза Вики наполнились слезами. Все было не так просто, как пытался преподнести доктор Олкот. Она оцепенела; волнение не отпускало ее. Она не могла просто сверкнуть пятками, как Дороти, и покончить с этим. Она не могла расслабиться; она не могла относиться ко всему проще. Она стояла на карнизе, на пятидесятом этаже; она не могла притвориться, что находится в безопасности и все в порядке. Вики даже разговаривала с трудом; что-то было утрачено или просто изменилось, пока она лежала без сознания. Может, у нее был удар? А может, таблетки повредили ее нервную систему? У Вики по щекам покатились слезы. Больше всего на свете она хотела выйти из этой больницы здоровой и вернуться обратно, к своей семье, в дом номер одиннадцать по Шелл-стрит.
— Спасибо, — прошептала Вики.
— Пожалуйста, — сказал доктор Олкот.
Дома у нее все еще были проблемы с речью. Она впала в какой-то ступор. Слова и предложения зарождались у нее в голове, но, пытаясь их произнести, Вики чувствовала все ту же преграду, даже в общении с Тедом и детьми, даже произнося фразы, которые она до этого произносила тысячи раз. «Волшебные слова. Потерпи. Будь осторожен. Я тебя люблю». Вики очень из-за этого расстраивалась, но она не имела возможности кому-либо об этом рассказать, а обитатели коттеджа, казалось, не замечали ее проблем с речью, как и тот факт, что, дабы скрыть свои проблемы (она не выдержала бы еще одной поездки в больницу), Вики специально ничего не говорила. Новость о том, что у нее не было никаких метастаз, позволила всем расслабиться; а вывод, что «несчастный случай» произошел с Вики по ее собственной вине (передозировка болеутоляющего) и что она просто все надумала, заставил ее чувствовать себя симулянткой. Если бы Вики снова на что-то пожаловалась, никто бы ей не поверил. Они бы подумали, что это опять разыгралось ее воображение. Временами ей и самой казалось, что она все придумала. Вики попробовала прошептать: «Все это игра моего воображения». Она запнулась на букве «м» и перестала пытаться.