«Хоть защита не подвела», — подумал Дениус, поднимаясь с колен и всё ещё ощущая слабость в ногах, откат от защитившего его заклинания.
Поднимаясь по ступеням на непослушных ногах обратно в покои старого мага, он слышал хрип, чередующийся с горловым рычанием. Толкнув дверь и ввалившись в комнату, он увидел катающегося по полу Дугласа, пытающегося сорвать с себя только что заряженный амулет, который был раскалён и готов был взорваться в любое мгновение.
Дениус произнёс короткую фразу больше похожую на карканье, вытянул руки в жесте, который эта земля не видела уже не несколько сотен лет, и старый Дуглас затих, потеряв сознание. Дениус подошел к столу, схватил кувшин с холодной водой, глотнул из него, а остальное вылил на лицо старому магу. Тот открыл глаза и взглянул мутными глазами на своего молодого коллегу.
— Вставай старый, вот и пришла пора с судьбой в кошки мышки поиграть, гости у нас, и похоже не хуже нас в магии сведущие. А амулетик ты больше не пытайся снять, если бы ты сорвал его раньше, чем я здесь появился, ты бы сейчас слюну пускал и глупо улыбался, и это в лучшем случае.
Дениус прищёлкнул пальцами и тревожный колокол “ожил” поднимая на ноги гарнизон Волчьей крепости.
** *
Файзул шел по стене в сторону озера. Его напарник в патруле Текен был молод, и в гарнизон Озерной крепости, попал не больше пары месяцев назад из учебного взвода. В службу Текен втягивался с трудом. Вот и сейчас ритм его шагов сзади замедлился, теряя четкий ритм. Файзул обернулся, и ткнул плечом лука в кожаный доспех задремавшего напарника. Тот встрепенулся и ритм его шагов выровнялся. Файзул развернулся, и пошел дальше, улыбаясь своим воспоминаниям, навеянными видом задремавшего Текена. Лет десять назад на стенах были в основном одиночные патрули, а в смену перед рассветом ставили только ветеранов, так как молодежь засыпала на ходу и сыпалась со стены как переспелые груши. Хотя уже как десять лет во всех восточных крепостях на стенах были введены парные патрули, и народ практически перестал валиться со стены, смену до сих пор называли грушевой.
Родители Файзула были беженцами из халифата, успевшими перебраться в Боскан сразу по окончанью войны, пока новый султан Джавдет старший сын Фархата не перекрыл вновь созданную границу. В халифате, такие как Файзул могли работать только на хозяина за гроши, которых не хватало порой даже на пропитание. А о покупке надела земли, можно было мечтать в самых радужных снах, к тому же перебраться в другой район халифата без разрешения хозяина, было строго запрещено. В любой момент могли нагрянуть войны, и без лишних вопросов забрать самых сильных мальчиков в армию султана. лубой момент могли нагрянуть войны султана и без лишних нороши которых не хватало порой даже на пропитание, а о покупке надела В Боскане же было все иначе. Можно было взять надел земли в любом графстве королевства и отдавать в счет аренды треть урожая. А семье, отдавшей в армию юношу не моложе пятнадцати, и не старше двадцати пяти на срок не менее двадцати лет, полагался небольшой земельный надел в пожизненную собственность. К тому же, по окончанию срока службы, либо по увольнению из армии в связи с получением инвалидности, такой же надел давался самому ветерану.
Файзула родители отдали в армию сразу по достижению ему пятнадцати лет. Выходцев с южных провинций королевства в основном брали в легкую кавалерию, не обошла эта участь и Файзула. Попав в армию еще юношей, его отправили в специальный тренировочный лагерь легкой кавалерии в южной провинции, куда направлялись новобранцы не старше восемнадцати. Пройдя трех летнюю подготовку, его как отличившегося, направили в одну из трех тысяч легкой кавалерии королевского экспедиционного корпуса. Служба в нем была не в пример сложней других частей Босканской армии, но и платили гораздо больше, а после десяти лет выслуги любой в корпусе мог выбрать место, где желал бы дослужить оставшийся срок. Свой выбор сделал и Файзул, решив оставшийся срок дослужить в одной из крепостей юго-востока.
В данный момент, он мерил легкими кавалеристскими сапогами южную стену Озерной крепости, и в душе молился единому, что бы побыстрей просохла степь, что должно было, случится со дня на день. Так как он относился к отряду легкой кавалерии, основной задачей которой, было патрулирование границы вдоль реки Сура. И лишь в межсезонье, когда по степи невозможно было передвигаться кроме как по тракту, кавалеристов привлекали к караульной службе.
Южная стена крепости была словно естественное продолжение обрывистого берега озера Белое, и считалась неприступной. Сейчас перед самым рассветом с озера наплывал густой туман, не такое и редкое явление в данное время года. Его густые языки стали переваливаться через стену и заполнять собой крепость, не помогали даже факела дополнительно зажженные на стене. Туман обычно поднимался с рассветом, а таким густым Файзул его видел впервые. Предчувствуя недоброе, он повернулся в сторону ворот и крикнул десятника, но его слова словно увязли в тумане, не достигнув караула у ворот. Опасность словно холодное лезвие полоснуло низ живота, заставив рвануть легкую кавалеристскую, саблю оставив за спиной бесполезный в таком тумане легкий лук.
— Тревога!!! — изо всех сил крикнул Файзул, и даже не удивился шагнувшей прямо из тумана к нему коренастой фигуры, с чуть изогнутым средним мечем. Чалма красного цвета говорила о принадлежности война к личной гвардии султана.
На плечо Файзула легла рука Текена отодвигая его к себе за спину и перехватывая поудобней легкую алебарду, более подходящее оружие против такого меча. Но вражеский воин, словно скользя вперед, с легкостью ушел от первого выпада Текена, по касательной уводя алебарду в сторону, и обратным движением нанес рубящий удар. Файзул не поверил своим глазам, когда меч гвардейца встретился с рукояткой алебарды, отражая столь молниеносный удар.
«А инструктора в учебном взводе не зря едят свой хлеб», — подумал Файзул, выпуская стрелу в грудь гвардейцу, пара мгновений задержки стоили тому жизни. Они так и пошли по узкой стене, Текен впереди, словно поигрывая укороченной алебардой, чем-то похожей на гномью секиру, и Файзул, готовый выстрелить в любое мгновение. К ним на встречу попался еще один гвардеец, но с ним разобрались еще быстрее.
— Стой, — Файзул повернулся в сторону западной стены. Даже вызванный колдовством туман не мог заглушить шум боя, раздавшийся со стороны ворот. Оба война переглянулись и бросились назад, к юго-западной башне, по которой можно было спустится вниз. Они понимали, что если ворота будут захвачены, крепость падет. На ворота во всех крепостях королевства было наложено заклинание еще самим Александром, и их нельзя было взломать не тараном не любым другим мощным заклинаньем, и их можно было открыть только изнутри. Видимо враг не стал утруждать себя захватом башен, а спустился во двор крепости под покровом тумана на таких же веревках, по которым и поднялся на стену.
Еще не добежав до башни, Файзул с Текеном услышали ликующий рев врывающихся в крепость врагов. Туман, словно сорванный чьей-то властной рукой исчез, открыв в предрассветных сумерках картину, от которой Файзула бросило в холодный пот. В распахнутые настежь ворота, словно втекала волна воинов в красных чалмах. Десятка три подоспевших защитников крепости были сметены словно назойливые мухи. От казарм спешили еще более трех сотен воинов, но и они были обречены. Файзул понял, крепость пала. Развернувшись, он побежал к участку южной стены обрывающегося в озеро, скидывая на бегу легкую кольчугу, его трофей со времен службы в корпусе. Текен бросился следом, снимая доспех, благоразумно решив, что более опытный товарищ знает, что делает. Но того, что Файзул с разгона запрыгнет на парапет между зубцами стены, и с силой оттолкнувшись, сиганет вниз, он не как не ожидал, но инстинкт самосохранения сработал сам собой, и Текен оттолкнувшись посильнее, полетел следом за напарником.
Они уходили молча, единственные уцелевшие из гарнизона Озерной крепости. Ни разу не оглянувшись, словно стыдясь взглянуть в глаза оставшимся там товарищам. Файзул отойдя от крепости на достаточное расстояние по берегу озера, решительно свернул на запад, он понимал, что захватом одной лишь Озерной халифат не ограничится, и наверняка под угрозой все восточные крепости. Но он также понимал, что ему все равно не успеть в ближайшую из них Зейд, а тем более в крепость волка, до которой по степи еще и верхом добираться чуть меньше месяца, при условии сухой погоды, а потом редколесьем. И сейчас, перейдя тракт под покровом предрассветных сумерек, они молча уходили в сторону ближайшего на западе города Даскерт. В Вельдо, небольшой приграничный городок, расположенный в два раза ближе южнее по тракту Файзул не пошел, так как понимал, что конница халифа там будет на много раньше их. И теперь он уже наоборот, благодарил единого, за эту жижу под ногами, которая не позволит захватчикам разослать конные патрули в степь еще несколько дней, а за это время они с Текеном постараются как можно дальше уйти в дикую степь. И если повезет, месяца через два, достигнуть слабо заселенных районов, вдоль юго-восточного тракта вблизи Даскерта.