— Его здесь еще нет, — сказала Хаджриджа, оглядывая вестибюль.
Нена тоже осмотрелась и заметила автомат АК-47, так символически возлежащий на стойке портье.
— Вот он, — сказала Хаджриджа, и Нена повернулась и увидела молодого красивого американца, идущего к ним. Это был журналист Дуайт Бэйли. Несколько недель назад он вместе с подразделением Хаджриджи в поисках материала для статьи участвовал в их операции. Разумеется, Хаджриджа не была единственной женщиной, вовлеченной в деятельность такого рода, но, как догадывалась Нена, вероятно, одной из наиболее фотогеничных. И Бэйли был не первым, желавшим продолжить интервью в более интимной обстановке. Например, в его постели в гостинице «Холидэй». Пока, насколько Нене было известно, Хаджриджа стойко отвергала подобные приглашения.
Бэйли одарил обеих женщин ослепительной мальчишеской улыбкой, демонстрируя превосходные «американские» зубы, и спросил Хадж-риджу об остальных членах подразделения. «Глядя на него, можно поверить, что ему действительно интересно, где же остальные, — подумала Нена. — Понятно, что с возрастом все журналисты становятся циниками, но этот-то слишком юн. И чересчур энергичен».
— Дмитрий опаздывает, — объявил он, пританцовывая на месте. — Он и Виктор — наши телохранители, — сообщил он Нене. — Русские журналисты. Отличные парни. Сербы по возможности стараются не ссориться с русскими, — пояснил он. — Потому что, кроме русских, у них и друзей-то не осталось.
Произнес он это так, словно сам не мог поверить в подобное.
— А, вот они, — воскликнул он, когда русские показались на лестнице. У обоих мужчин были классические русские лица под меховыми шапками; оба были бородаты и одеты так, что можно было выдержать и морозный день в Сибири. Виктор был светловолосый, с едва заметной ниточкой бровей, а у Дмитрия брови были широкие, кустистые, как у Брежнева. Оба казались в высшей степени общительными.
Женщины обнялись.
— Будь осторожна, — наставительно сказала Хаджриджа. — Не допускай ни малейшего риска. И возвращайся быстрее. — Она обратилась к американцу: — А ты позаботься о моей подруге, — приказала она.
Тот коснулся краешка шляпы и поклонился.
Четверо путешественников прошли через гостиничную кухню на задний двор к черной «тойоте», припаркованной подальше от глаз снайперов. Двое русских уселись впереди, а Нена и Бэйли — сзади.
Два отдаленных разрыва, последовавших один за другим, возвестили о начале ежедневного артобстрела. Оба снаряда разорвались по крайней мере в паре километров отсюда, прикинула Нена, но это вовсе не означало, что следующий не приземлится на крышу «тойоты».
Виктор тронул автомобиль с места, вырулил со стоянки и поехал, все время прибавляя газу. Наиболее опасный участок дороги тянулся от гостиницы «Холидэй» до аэропорта, и потому, коща автомобиль оказывался на открытом участке, приходилось мчаться со скоростью более шестидесяти миль в час. По тому как, крутым виражом объезжая сожженные останки автомобиля, которому не повезло, Виктор небрежно достал из бардачка сигарету и на ходу прикурил, видно было, что он не первый раз проделывал этот путь.
Нена подавила желание сжаться за водительским сиденьем, и ей удалось рассмотреть старушку, выискивавшую на заснеженной обочине листочки одуванчика и не обращавшую никакого внимания на проносившийся мимо автомобиль.
Тридцать секунд спустя они уже миновали «смертельную милю» и притормозили у первого из череды контрольно-пропускных пунктов. На этом заправляли боснийские полицейские, и они дали знак проезжать, даже не взглянув на журналистские удостоверения. Через полмили, на окраине Илидзы, пригорода, захваченного сербами, их остановили. Мужчины, стоявшие здесь, были одеты в форму Югославской народной армии. Они были вежливы, чуть ли не извинялись.
— Трудно разглядеть в них исчадий ада, — с усмешкой сказал Бэйли.
«Да», — подумала Нена. Иногда действительно слишком легко представлять всех сербов чудовищами, если забыть, что их в Сараеве было около 80 тысяч и они так же страдали от всех невзгод и обстрелов, как и мусульмане. И тем не менее невозможно было понять, как люди с холмов над Сараевом намеренно в качестве целей для своей артиллерии выбирали госпитали, расположенные внизу, а снайперы хладнокровно подстреливали на улицах детишек даже дошкольного возраста.
Они спокойно миновали еще один сербский контрольно-пропускной пункт. По дороге русские расспрашивали Бэйли о шансах эмигрировать в США, а дорога взбиралась вверх, из долины, и параллельно, слева, карабкалась железная дорога, а справа вниз стремительно мчалась к городу река. Темные хвойные посадки сменились обширными заснеженными вересковыми пустошами, когда автомобиль забрался на перевал, а затем устремился вниз по дороге, петляющей к Санжичу. Здесь, над крышами маленького городка, примостившегося в долине, возвышался минарет, и пока они проезжали по улочкам, Нена отметила, что мечеть выжила не за счет христианских церквей, также оставшихся нетронутыми. Санжичу как-то удалось избежать войны, до сегодняшнего дня по крайней мере. Нена надеялась, что так же живут и в Завике.