— Остановитесь здесь, — сказал Бриндли. — Внутри вид получше, — добавил он, заметив встревоженные лица сасовцев.
— Куда уж лучше, — сказал Крис.
— Кто здесь проживает? — поинтересовался Дохерти.
Бриндли направил джип за угол в более надежно защищенное парковочное место.
— Заняты едва ли четверть номеров, — продолжил он, выключая зажигание. — В основном журналистами, хотя вам придется увидеть и большую группу хорватов, весьма смахивающих на нацистов. Эти в основном надираются и затем размахивают оружием.
— Мы видели таких в Сплите, — сказал Дохерти.
— Просто не обращайте на них внимания, — посоветовал Бриндли. — Заметите вы и толпящихся по углам людей, выдающих себя за подлинных балканских заговорщиков. Но все это фикция, и, насколько мне известно, это просто клиенты местной психиатрической больницы, выпущенные боснийским правительством в общество. И вообще у меня такое ощущение, что перед тем, как спуститься в бар и начать размахивать там руками, они в номерах прочитывают по главе из «Маски Димитриоса».
Дохерти усмехнулся. Бриндли начинал ему нравиться.
— И у них намечается знаменательный день, посвященный выяснению того, кто вы такие, —добавил майор. — Четверо крепких британских ублюдков, замышляющих Бог знает что. Может быть, оставить вам береты ненадолго? Я думаю, ООН без них обойдется.
Они вошли в отель через черный ход, миновали короткий коридор и оказались в вестибюле. Там действительно торчали несколько жалких субъектов в мягких фетровых шляпах с поднятыми воротниками пальто. «История сначала разыгрывает трагедию, а потом повторяется в фарсе, — напомнил себе Дохерти. — А вот кто это сказал?»
Бриндли взял на себя переговоры с портье, молодым человеком с наглой улыбкой. Из-под стойки торчало дуло, кажется, АК-47.
— Не стоять перед открытыми окнами, — сказал юноша со всем гостеприимством хозяина, расписывающего правила безопасности, — мы уже из-за этого потеряли нескольких постояльцев.
— Пулевое обслуживание в номерах, — пробормотал Клинок.
— У вас четвертый этаж, — сообщил им Бриндли. — Могло быть хуже. — Он повел их к лестнице. — Бар и ресторан занимают помещения между первым и вторым этажами и первый этаж, джентльмены.
— А как кормят? — спросил Крис.
— Неплохо, учитывая, что половина городского населения держится на бульоне из одуванчиков и сухарях.
Они двинулись вверх по лестнице.
— Иногда в пицце можно обнаружить залетную пулю, — спокойно сообщил Бриндли.
— Вот уж не думал, что буду испытывать острую ностальгию по Уолтемстоу, — пробормотал Клинок.
Миновав восемь лестничных пролетов, они оказались перед номерами 417 и 418. Окна в номерах были забиты и задраены занавесками, а освещался каждый единственной голой лампочкой.
— Хорошо, что хоть не в тюрьме, — сказал Клинок, опробуя постель. — Неплохо, — признал он.
Дохерти всматривался в щелочку между доской и рамой окна. Туман вроде бы постепенно поднимался, обнажая покрытые снегом склоны противоположного края долины.
— А теперь небольшой урок местной географии, — сказал Бриндли, расстилая на полу широкомасштабную карту Сараева. Сасовцы сгрудились рядом.
— Город находится почти в полном окружении, — начал Бриндли. — Сербы держат под контролем все высоты, включая не только эти горы, но и возвышенности над долинами с севера, востока и юга. Долина на западе остается спорной территорией, то есть можно сказать, что у сербов тут как бы пробка в бутылке, правда, закупорена она не очень плотно.
— Как говорил епископ актрисам, — пробормотал Клинок.
Бриндли одарил его нежным взглядом.
— Во всей этой картине есть свои сложности, — продолжил он. — Добринджа, по границе которой мы промчались по пути из аэропорта, является сербским анклавом на мусульманской территории — осажденная крепость внутри осажденной крепости. Есть еще пара подобных территорий, а поскольку дорога петляет по землям двух враждующих сторон, то будьте готовы к тому, что вас будут останавливать на контрольно-пропускных пунктах чуть ли не через каждую милю. И хотя само по себе это уже боль в заднице, но есть еще и шанс нарваться на какого-нибудь партизана, накачанного таблетками не самого высокого качества и готового стрелять во вся и всех.