— А где они берут эти таблетки? — спросил Дохерти.
— Бог их знает. Но нам известно, что некоторые из руководителей их милиции в свое время являлись белградскими уголовниками, так что у них наверняка сохранились контакты с бывшими дружками. Видите ли, это не очень большая страна, несмотря на первое впечатление. Ведь если напрямик, то до Белграда не больше сотни миль.
Под «этой страной», как понял Дохерти, Бриндли подразумевал Югославию.
— А в самом Сараеве? — спросил он. — Есть безопасные зоны?
— Любая точка находится в пределах досягаемости сербской артиллерии, если вы это имеете в виду. Стрельба последние дни ведется лишь спорадически — очевидно, из-за плохой видимости. Но, как только вы появляетесь на открытом пространстве, всегда есть шанс получить пулю. Снайперы представляют гораздо более серьезную проблему. Большинство небоскребов жителями оставлены, и там разместились снайперы. Они стреляют во все, что движется, включая и детей. — Он поднял глаза, полные недоумения и гнева. — Трудно поверить. Впрочем, всегда можно принять меры предосторожности. Стоит вам оказаться на улице, и вы сразу понимаете, где место опасное, а где безопасное. Узкие улочки старого города трудно держать под прицелом, а вот открытые пространства широких улиц — место, вполне контролируемое снайперами. При этом совершенно не следует брать пример с местных жителей — некоторым из них просто уже на все плевать. Такое ощущение, будто они так давно играют в «русскую рулетку», что она им даже нравится. — Он покачал головой, словно пытаясь и себя вывести из состояния такого же помешательства. — Впрочем, если вы видите, что местный бежит, тоже бегите, но если видите, что он вышагивает, широко улыбаясь, осмотритесь. Вполне возможно, что он лишь испытывает судьбу, а может, снайпер специально его не трогает, чтобы подманить еще кого-то.
— Господи, ну и местечко! — тихо воскликнул Клинок.
— Все здесь настолько далеко от Господа, что вы и представить себе не можете, — отозвался Бриндли. — Но мне не хотелось бы, чтобы у вас сложилось ложное представление о ситуации. Несмотря ни на что, и здесь течет нормальная по-своему жизнь. Артиллерийский обстрел заканчивается, как заканчивается ливень, и люди выходят на улицы. Видишь нарядно одетых женщин с сумочками, людей в кафе, спорящих о политике, людей, заходящих в магазины — в те, которым есть еще чем торговать. Когда я последний раз заходил в супермаркет, там торговали только лезвиями и шампанским.
— Прекрасная комбинация, — мрачно сказал Крис.
— А что происходит с наступлением темноты? — спросил Клинок. — Я так понимаю, что ночная жизнь здесь не больно-то активна?
— Можно и так сказать. С десяти часов вечера до шести утра — комендантский час, и весь город практически вымирает. Но безопасности темное время не приносит. Поскольку законность не распространяется на человека, оказавшегося на улице в темное время, то и человек ведет себя, руководствуясь лишь собственными правилами.
— То есть в перспективе нечто вроде Белфаста? — сказал Крис.
Бриндли фыркнул.
— Кстати, — сказал он, указывая на каргу, — вот здесь штаб-квартира британского подразделения сил ООН. Если вам что-то нужно из снаряжения, то можно попробовать попросить. — Он осмотрел группу. — Какие еще вопросы?
— Пока нет, — ответил Дохерти. — Для начала нам надо найти одну женщину. Особенную женщину, — добавил он в ответ на удивленно поднятые брови Бриндли. И рассказал о Нене Рив. — Но от МИДа кто-то уже работает для нас в этом направлении.
— О’кей, — Бриндли встал.
— Но мы примем любую помощь, — добавил Дохерти.
— Можете рассчитывать. Я хотел бы сделать больше, но служить в войсках ООН хоть и великая честь, но это все равно, что служить со связанными за спиной руками. — Он уныло улыбнулся. — Как думаете, долго здесь пробудете?
— Понятия не имеем.
— Есть и хорошая новость, джентльмены, — сказал Бриндли. — Бар здесь никогда не пересыхает. — Он направился к двери, в которую в этот же момент кто-то постучал.
Бриндли вновь поднял вопросительно брови, глядя на Дохерти, но тот лишь пожал плечами.
— Эго Торнтон, — произнес чей-то голос из-за двери.
— Человек из МИДа, — уточнил Дохерти. Он открыл дверь и обнаружил за ней мужчину среднего роста с короткими вьющимися волосами и тем развязным выражением лица, которое любят создатели фильмов о юных прожигателях жизни и прохиндеях.