Бронемашина, с трудом вскарабкавшись по крутому склону, вновь проявила интерес к жизни, и Дохерти удивился запасу ее прочности. Надев на голову вязаный шлем, он ехал, высунувшись из люка, терпя холодный воздух, чтобы в случае необходимости успеть заметить грозящую впереди опасность.
Первые несколько миль у него создали впечатление путешествия по Антарктике. Никаких признаков человеческого обитания; только дорога самим своим существованием убеждала, что некогда тут проходили люди. Если бы сейчас на этом залитом солнцем лугу появился медведь, он бы не выглядел здесь чужеродным.
Вскоре они спустились с безжизненных высот, и дорога запетляла вдоль лесистой долины. Вниз бронемашина бежала еще веселее, чем по ровному участку, и через несколько миль они набрали вполне приличную скорость. Дохерти уже всерьез начал воспринимать идею Рива об обеде в Сплите, когда случилось непредвиденное.
Оба автомобиля уже приближались к подножию крутого извилистого спуска, когда бронемашину вдруг так тряхнуло, что Дохерти чуть не вылетел из люка. КГ еще благодарил свою счастливую звезду, что не случилось ничего непоправимого, когда позади раздался сигнал автомобиля. Грузовик с трудом съехал на обочину и остановился.
Дохерти подошел к Клинку, который заглядывал под днище машины. С мрачным выражением лица лондонец выпрямился.
— Передняя ось накрылась, — сказал он. — Виноват, босс, слишком поздно увидел эту выбоину.
— Дама тоже прозевал ее, — сказал Дохерти, оглядываясь вокруг. Дорога в оба конца поднималась вверх, в холмы, а по бокам виднелись лишь лесистые склоны. Поднялся ветер, и по сравнению с той минутой, что они выезжали из Завика, стало значительно холоднее. «И что же теперь прикажете делать?» — подумал он.
Из кузова грузовика выбрался хмурый Крис.
— Один из ребятишек ударился головой как раз тем местом, куда был ранен, —доложил он. — Состояние плохое.
Клинок отправился посмотреть, оставив остальных сасовцев на дороге.
— Какие будут предложения? — спросил Дохерти.
— В бронемашине все не поместимся? — спросил Крис.
— Нет, если только ты не собираешься идти на рекорд по количеству размещения людей в бронемашине. Можно хотя бы всех пациентов туда запихать, но им будет так неудобно, что они и шести миль не выдержат. А нам придется сидеть сверху.
— Мы можем проехать на бронемашине и поискать другой автомобиль, — предложил Дама.
— Как далеко мы от автострады? — спросил Крис.
— Последний раз, когда я смотрел, было около девяти миль, — сказал Дохерти, вынимая из кармана и разворачивая карту. — Да, где-то вот здесь мы находимся — от семи до девяти миль.
— Босс, я думаю, кому-то надо прогуляться пешочком, — сказал Крис. — Температура резко падает. Я и так переживал, не замерзнем ли мы в кузове грузовика, а тут еще этот ветер... Я думаю, детишки должны перебраться в бронемашину, где сравнительно теплее.
Дохерти подул на ладони и прижал их к носу.
— О’кей, — сказал он наконец. — Лучшего и я ничего не могу придумать. А вы? — спросил он Клинка и Хаджриджу, только что подошедших к ним.
У них тоже не было лучших соображений, и в течение последующих пятнадцати минут Хаджриджа и четыре сасовца перенесли раненых из одного автомобиля в другой. При этом Крис принимал детишек внутри бронемашины и для каждого находил утешительное слово. Старик, увидав, как там тесно, решительно отказался переходить в бронемашину. От Хаджриджи потребовались почти нечеловеческие усилия, чтобы устроить его хотя бы в кабине грузовика, выбитые стекла которой плохо спасали от холода.
— Значит, так, ждете здесь три часа, ну, плюс еще двадцать минут, а затем возвращаетесь назад, — наказал Дохерти остающимся.
Он и Дама двинулись по дороге, держа дистанцию между собою в десять ярдов и сжимая в руках МР5.
Когда они ушли, Клинок и Хаджриджа заняли позиции каждый в ста ярдах от застывших автомобилей. Они понятия не имели, насколько интенсивное здесь движение, однако же, кто бы ни проехал, он обязательно увидит и грузовик, и бронемашину. Наверное, вообще бы стоило убрать бронемашину с дороги и спрятать за деревьями, но не хотелось тревожить детей излишней тряской.
Крис остался с пациентами, чтобы присматривать за ними, и столкнулся с трудностями. Внутри для него просто не было места, а уходить не хотелось, бросая детей в темноте, пусть и в тепле. Он пошел на компромисс, открыв люк и разговаривая с ними через него.