– Я чувствую себя намного лучше, – улыбнулась Оливия Хайятту. – Теперь я могу выбрать себе чулки.
Клерк подвел ее к нужному прилавку. Хайятт не отходил ни на шаг, пока она осматривала товары. Ярроу не было. Хайятт отошел, чтобы лениво взглянуть на пуговицы, но не стал утруждать себя фарсом ненужной покупки.
Оливия перебирала чулочные изделия. Обернувшись спиной к Хайятту, она сунула записку под стопку чулков и выбрала пару для покупки, не обратив внимания ни на цвет, ни на размер. Она протянула выбранные чулки клерку.
Когда он назвал цену, Оливия рассмеялась.
– О, боже! Я забыла взять с собой деньги! Хайятт, вы мне не одолжите?
Хайятт бросил взгляд на пару чулок горчичного цвета и огромного размера и покачал головой. Он заплатил за покупку, радуясь, что, наконец-то, они покинут магазин.
– Полагаю, вы с нетерпением ждете нашего возвращения в Кастлфильд! – сказала баронесса. Мы можем ехать. Здесь чудесный выбор чулок!
– Разве мы не пойдем осматривать церковь? Оливия бросила взгляд в конец улицы, где виднелся шпиль старой церкви.
– Вот она! Мы можем рассмотреть ее и отсюда.
– А внутреннее убранство? Мы должны и его осмотреть, – сказал Хайятт, чтобы наказать баронессу.
Оливия тоскливо вздохнула.
– Зачем, лорд Хайятт? Если вы хотите остаться в деревне, давайте выпьем по чашке чая.
Она взяла его под руку и повела к чайной. Он шел без возражения, но угощать ее чаем не собирался, а церковь находилась позади чайной.
Они уже подходили, когда неожиданно распахнулась дверь чайной, и на улицу вылетел Ярроу. Увидев его, Оливия взвизгнула.
– Помилуйте, да ведь это баронесса! – воскликнул Ярроу, изображая крайнее удивление, но актерскими наклонностями он явно не обладал.
Ярроу поклонился Оливии и Хайятту.
– Я понятия не имела, что вы сегодня навещаете мистера Делантсена, – необдуманно сказала Оливия, не сообразив, что тем самым не скрывает, а наоборот, выдает свою осведомленность в делах мистера Ярроу.
– Заглянул на уик-энд! Боксерский матч, знаете ли! Я удивлен, что вы не в магазине тканей, Оливия, – он спохватился и бросил взгляд на Хайятта. – Дамы любят порыться в товарах, не так ли? Не пропускают ни одного магазинчика!
– Я уже была в магазине, – ответила Оливия, предупреждающе суживая глаза. – Купила чулки. Осмотрела нитки и все остальное, но купила только чулки, – растянула последнее слово Оливия.
– Вот как! Чулки! Ну что ж, было очень приятно встретиться с вами. Надеюсь, мы увидимся в городе на следующей неделе.
– Конечно, – ответила Оливия. – Мы уезжаем утром в понедельник. Мы здесь только два дня.
Она вздохнула, как будто ей приходилось отбывать заключение в тюрьме, а не развлекаться в одном из самых шикарных имений Англии.
Ярроу отвесил поклон и с важным видом направился к магазину тканей, где и обнаружил вскоре среди шелковых чулок любовную записку. "После обеда, между тремя и четырьмя часами… река Моуэл… мост… ивы… не пропустите". Ярроу опустил записку в карман и улыбнулся
Оливия забыла о чайной, а в церкви лорд Хайятт, осматривая со всей тщательностью, на которую только был способен, внутреннее убранство, продержал баронессу не менее получаса, пока не иссякло, наконец, его собственное терпение, а затем повез ее назад в Кастлфильд. Ее приподнятое настроение не оставило у него сомнения в том, что она провела его. Как выразительно произнесла она в разговоре с Ярроу слово чулки! Скорее всего, она оставила для него записку на прилавке с чулками. Но нет смысла сейчас ее в том обвинять. Дерзкая девчонка лжет столь же естественно, как собака ловит блох
Экскурсия по дворцу подходила к концу, когда Оливия и Хайятт прибыли в Кастлфильд Хайятт встретился с Лаурой, и они вышли в парк поговорить.
– Ярроу был в Гатвике, – сказал он. – Я сделал все, что мог, но, судя по самодовольной улыбке баронессы, боюсь, она перехитрила меня.
Он пересказал Лауре череду утренних событий.
– Ужасно, что пришлось взвались на вас это бремя. Мне надо было ехать самой. Но экскурсия, правда, была увлекательна. Вы знали, что, оказывается, три монарха спала в Королевских апартаментах Кастлфильда?
– Да, как знаю и то, что если они спали на тех матрасах, которые там сейчас, то у них была чертовски неудобная постель и бессонная ночь. Что же касается баронессы, когда, вы полагаете, она намерена претворить в жизнь свои замыслы?
– После ленча она отправляется на прогулку с Тальманом, а позже всех нас ждет званый прием, и свободный час перед ним, должно быть, кажется ей наиболее подходящим временем, но, быть может, она назначила встречу с Ярроу на завтра.
– Кто знает! Но если сегодня днем ей взбредет в голову еще одна очередная фантазия вроде поездки в Гатвик и она постарается отменить прогулку с лордом Тальманом, то вам лучше всего запереть ее в комнате и поставить под окном стражу
Лаура озабоченно покачала головой.
– У любого человека пропадет всякая охота вступать в брак, если ему станет известно, сколько неприятностей и хлопот доставляют выросшие дети.
Хайятт задумчиво улыбнулся.
– Сомневаюсь, что вы когда-либо доставили хоть одну беспокойную минуту. Дети обычно похожи на своих родителей. У вас нет причин для тревоги. Ваши дети будут хорошо воспитаны, они будут спокойными детьми, не то, что отпрыски лорда Хайятта, – добавил он смеясь.
– О, но я не хочу, чтобы мои дети были такими же скучными, как я сама!
– Я и не говорил, что они будут скучными! Я сказал "хорошо воспитаны" и "спокойны". Если вы намерены возражать, возвращая мне мои слова, будьте, пожалуйста, внимательнее, Лаура.
Хайятт взял ее под руку, и они пошли по парковой дорожке.
– Не могли бы мы придумать, – предложил Хайятт, – как усмирить мой выводок и оживить ваш?
– Вот видите! Вы сказала "оживить"! Значит, на самом деле, вы считаете меня занудой!
– Мы говорим о детях. Если вы выйдете замуж за нудного человека, то, может быть, ваше дети и вырастут занудами.
– С чего вы взяли, что я выйду замуж за нудного человека?
Хайятт остановился и взглянул на нее с лукавою улыбкой.
– Действительно, с чего! И почему я решил, что вы никому никогда не причиняли беспокойство? Кажется, я ошибся. Я хотел сказать… А что я хотел сказать?
Лаура пошла по дорожке.
– Полагаю, вы хотели сказать, что мне следует выйти замуж за веселого джентльмена, а вы должны жениться на зануде. Подумать только! Будь я менее осмотрительна, я могла бы счесть ваши слова предложением, – рассмеялась Лаура.
Ее непринужденный смех подсказал Хайятту, что подобная мысль никогда не приходила ей в голову.
– Я не называл вас занудой!
– Да, но вы так считаете, хотя и не называли, – сказала она.
Хайятт вновь остановился и внимательно посмотрел на Лауру. – Это наша первая ссора, дорогая?
Лаура припомнила все их прежние разговоры и ответила:
– Полагаю, да.
– Прекрасно! Раздался звонок к ленчу.
– Как некстати, – досадливо произнес Хайятт. – Нельзя утверждать, что ты знаешь другого человека, пока не устроил с ним хорошенькой перепалки!
– Но это не было перепалкой! – возразила Лаура. – И размолвкой даже вряд ли можно назвать!
– Ага! Значит, вы соглашаетесь, что вы зануда? – блеснул вновь улыбкою Хайятт.
– Я допускаю, что я хорошо воспитана, но если вы думаете, что я безропотно снесу…
– Это всего лишь шутка! И вы ни на минуту не забывали об этом, дорогая ворчунья!
– Честное слово, я не понимаю, почему вы сегодня в дурном расположении духа. Осмелюсь напомнить, это не я провела вас сегодня в Гатвике! Но вы меня назвали сегодня и занудой, и ворчуньей, и утверждали, что у меня плохой вкус в отношении джентльменов, и я непременно выйду замуж за зануду.