– Евгений Драверт, кто сегодня дежурный?
– Я... не знаю!
И опять стало тихо. Филарет обвел класс лихорадочным взглядом и, оставив на столе журнал, быстро вышел.
Через несколько минут вместе с отцом Филаретом в класс влетел директор.
– Что здесь происходит?
Класс не шелохнулся. Директор, заложив за спину руки, бегал от доски до печки и обратно. Его голова беспрестанно тряслась на тонкой, морщинистой шее. Отец Филарет стоял около дверей, пощипывая бороду.
– Прекрасно! – говорил на ходу директор. – Вы будете стоять весь урок!
Директор мерил шагами классную комнату, ученики молча провожали его глазами. Такой тишины на уроках никогда не бывало.
– Драверт, вы можете сесть!
Женька медленно опустился на скамью.
– Девочки тоже могут садиться, а с остальными мы поговорим потом.
Девочки продолжали стоять. Вскочил на ноги и Женька Драверт.
– Ах, вот оно что! – почти пропел директор.
Он еще походил немного и снова обратился к ученикам:
– Кто объяснит, что все это значит?
Молчание. На одном из окон билась осенняя муха. Директор сел на стул и уткнулся в классный журнал. Скрип его ботинок прекратился, и стало еще тише.
Сорок пять минут прошли в глубоком молчании. На перемене к Косте подбежал вихрастый старшеклассник- в очках.
– «Панихида» прошла?
– А как же!
– Скоро у нас начнется!
В тот день «панихида» по исключенному состоялась в четырех классах. В пятый отец Филарет не пошел. К концу второй смены стало известно, что кто-то прибил гвоздями к полу его калоши... На вечер было назначено заседание педагогического совета.
** *
В избах зажигались огни. Мать послала Костю за водой. В огороде у колодца он встретил Веру: соседи Горяевы пользовались колодцем Кравченко. Девочка поставила ведра на землю, сняла с плеч коромысло.
– Стя-ко, нес-при шку-ши?
От неожиданности Костя попятился и опрокинул одно ведро. Вода хлынула под ноги Вере.
– - Что ты, Верка, болтаешь? Я не понимаю.
Вера подняла опрокинутое ведро.
– Не понимаешь? А я говорю так, как ты всех обучаешь... Беру слово, делю его на два слога, сначала произношу второй, потом первый. Например: стя-ко, стя-ко, стя-ко... Получается – Костя! Да ты сам попробуй!
– Ей-богу, Верка, ни черта не понимаю!
– Божишься, а еще тайный революционер!
– Тише ты! – Костя протянул руку, чтобы зажать девочке рот.
Вера отмахнулась коромыслом, осмотрелась вокруг.
– Здесь никто не услышит!
Посмеиваясь, она рассказала, как ходила за ребятами по следам, видела, как они закапывали знамя, бросала комья земли в окно чураковской бани. Однажды она ходила к Васюркиной матери за мясорубкой и решила посмотреть, в какой тайной квартире прячутся молодые революционеры. Когда раздались чьи-то шаги, спряталась в бане под полок. Вот тут-то она и слышала, как Костя объяснял Эдисону тарабарскую грамоту. Потом оставила на окошке записку. В день «сигаретной истории» видела, как Женька Драверт подложил Косте в сумку две пачки, вытащила их и бросила в печку. Написала и положила в Костин учебник записку, чтобы он остерегался. Вера думала, что Костя увидит записку и будет осторожен, так как в тот день сигареты прятали куда попало.
Костя слушал, и все у него внутри радостно пело.
– Ой, Верка, а мы-то думали!..
– Плохо вы думали!
– Ты просто молодец! И сегодня на панихиде вела себя, как настоящий революционер!
– Революционер! А где обещанные шишки?
– Знаешь, я для тебя на сеновале самые крупные спрятал! – И Костя побежал к сеновалу...
Глава семнадцатая
ВЕРА ГОРЯЕВА
Вечером Ленька и Шурка сидели на старом курятнике под навесом во дворе Лежанкиных. Размахивая руками, Ленька с жаром рассказывал о школьной панихиде.
– Это я все придумал! Вот клянусь, что я. Если директор и Филаретка против тебя пошли, надо же им насолить. Сначала хотел гранату бросить в учительскую. Залез бы на подоконник и оттуда ка-ак...
– А граната у тебя есть? – остановил его Шурка.
– Граната? Ее у семеновцев можно стащить или у япошек. Да не в гранате загвоздка. В учительской от разрыва могла пострадать Лидия Ивановна – вот беда!
– Что же было потом?
– Задумался я, как буржуйчиков шугануть. Дай, думаю, сорву уроки закона божия, чтобы небу было жарко. Ну, натравил ребят, началась заваруха. Забегали у меня директор с Филаретом...
Хотя Эдисон и знал, что Ленька привирает, но этот рассказ вернул ему хорошее настроение. Вот почему, когда под навес пришли Костя с Васюркой, а за ним Пронька и Кузя, изобретатель встретил их, как прежде, весело:
– Есть дело, милорды!
Он изложил свой план: выйти по двое на улицы Заречья и сорвать все объявления японского генерала. Один работает, другой стоит на карауле. Чтоб скорее сдирать бумагу со стен и заборов, Шурка собрал несколько обрезков от железных обручей.