Еще не было забыто горе, еще не высохли слезы, когда босоногая команда пошла в лес за ягодами. Старый Кравченко в их ведра вместе с кусками хлеба и малосольными огурцами положил по нескольку гранат. На известной одному Васюрке тропинке их встретит партизанский разведчик...
Они шли за Лысой горой и пели любимую Шуркину песню:
Вихри враждебные веют нал нами,
Темные силы нас злобно гнетут...
Глава тридцать пятая
КТО ТАКОЙ БЕТХОВЕН?
Начиналась весна 1920 года. Партизанское движение, разлившееся мощным потоком по всему Забайкалью, помогало Красной Армии наступать с запада...
Однажды на уроке закона божия Вера Горяева, увлекшись разговором с подружкой, сказала довольно громко:
– Красная Армия скоро сюда придет. Она уже Иркутск заняла...
Отец Филарет услышал это, но, к удивлению учеников, не возмутился, не выгнал девочку из класса, а только заметил ей:
– Плохо ты знаешь географию, отроковица! Не может Красная Армия прийти сюда скоро... От Иркутска до нас больше тысячи верст!
В классе перешептывались: «От Филаретушки церковным вином пахнет». «Говорят, он в Харбин улепетывает, уже пятки смазал...»
В тот день, как и всегда, Костя шел домой вместе с другими зареченскими ребятами. Около сгоревшего японского склада их остановил Индеец.
– Смотрите! Что это? – закричал он, указывая на видневшуюся вдали ленту реки.
По льду, извиваясь, точно змея, ползла людская колонна. Голова ее уже поравнялась с поселком Заречья, а хвост еще скрывался где-то за кладбищем. Эго была одна из частей разбитой и отступающей армии генерала Каппеля.
Все побежали смотреть...
На первой прибрежной улице школьники увидели интересное зрелище. Шесть высших офицерских чинов несли на плечах красиво отделанный цинковый гроб. Это несли самого Каппеля, погибшего в походе на большевиков. Отступающие каппелевцы везли с собой мертвого генерала, считая, что он продолжает руководить ими. Перед каждым населенным пунктом офицеры снимали гроб с саней и несли его по улицам сами.
В поселке колонна рассеялась по дворам. Каппелевцы очень торопились. Они не распрягали и не расседлывали изморенных до крайности лошадей, наскоро кормили их, отбирая у населения остатки овса и сена. Торопливо ели сами и ехали дальше. В санях лежали обмороженные и больные тифом люди, почти не охраняемое оружие, имущество...
В дом Кравченко вошли два офицера, небритых, с темными впалыми щеками и мутными глазами. Тимофей Ефимович провел их в комнату. Они заказали самовар и, не снимая шинелей, уселись за стол. Денщик принес им небольшой кусок сала, калач и бутылку самогона. Наблюдая за непрошеными гостями, Кравченко присел на, стул в углу перед божницей...
Офицер с зачесанными назад пышными волосами, заметив проходившего с сумкой через плечо Костю, подозвал его.
– Интересно, чему вас учат в такое бурное время?
Костя протянул каппелевцу тетрадь по русскому языку. Офицер полистал ее и бросил на стол.
– Смотри, Ступин, они тут не признают ни буквы ять, ни твердого знака... Какое-то большевистское гнездо, под самым носом атамана Семенова...
Тощий, долговязый Ступин истерически спихнул тетрадь на пол.
– Мне теперь все равно, как здесь пишут! Твердый знак нам не поможет... Жри больше на дорогу, штабс-капитан!
Костя подал штабс-капитану учебник немецкого языка.
– Что же ты знаешь по-немецки?
– Дас фенстер, и вообще много! – бойко ответил Костя, поглядывая на отца.
Штабс-капитан скривил рот.
– Дас фенстер!.. А зачем тебе это? Коров пасти? Вот я знаю, французский в совершенстве. Ты понимаешь, что значит в совершенстве?
– Это значит, что вы знаете здорово!
– Ну приблизительно верно! – трескуче засмеялся штабе капитан и выпил еще самогона. Он покрутил головой, оглядел комнату: низкий и горбатый потолок, покосившиеся окна...
– Живут троглодиты... А зачем живут?
Захмелевший офицер забарабанил по столу, как по клавишам, и запел:
Белой акации гроздья душистые
Вновь аромата полны...
Штабс-капитан резко оборвал песню, ткнул Костю пальцем в грудь...
– Есть у тебя музыкальные инструменты?
– Балалайка трехструнная есть, я на ней играю «Во саду ли, в огороде...»
Штабс-капитан захохотал.
– Симфония!.. А ты знаешь, кто такой Бетховен?
Костя отрицательно покачал головой.
– А Чайковского знаешь?
– Знаю!.. Дорожный мастер в Теребиловке!
Офицер захохотал пуще прежнего, хлопая себя по коленям. Старый Кравченко сказал спокойно:
– Вы не смейтесь, господин штабс-капитан. Мой сын еще будет знать сочинителей музыки!
Каппелевец налил в стакан самогона, тяжело поднялся и, шатаясь, подошел к хозяину.