Пом понимал, что побороть лорда он не сможет. По тому, как лорд Нортклиф держался, было видно, что это человек, который не только не побоится хорошей драки, а еще и с удовольствием в нее ввяжется.
– Думаю, я заслужил, чтобы вы надавали мне пару хороших оплеух, милорд.
– Вот как! – Лорд Нортклиф неожиданно рассмеялся. – Помню, ты когда-то дрался с удовольствием.
– Я не могу вас ударить. Вы наш сеньор.
– А выкрасть, стало быть, ты меня можешь? – Пом начал было объяснять, но лорд Нортклиф его перебил: – Только не говори, что хочешь спасти мою душу, иначе я буду вынужден ударить тебя, а это будет нечестно. Пом. Но я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
– Если смогу, милорд.
– У меня есть письмо моему камердинеру. – Лорд Нортклиф достал из своего кармана сложенный лист бумаги и сунул его в карман Пома. – Отвези это письмо.
Легко сказать. Лорд Нортклиф не понимал, что простой рыбак не может войти в господский дом и потребовать, чтобы к нему вышел шикарный камердинер, с которым ему надо поговорить. Но Пом ничего не сказал. Он в долгу перед лордом и сделает то, о чем он просит.
– Утром вместо рыбалки доберись до моего поместья. Биггерс – старый кавалерист, и он по утрам катается верхом. Перехвати его возле конюшни.
Лорд Нортклиф, очевидно, все-таки кое-что понимал насчет рыбаков и аристократов.
– Мне ждать ответа? – Земля под Помом становилась все холоднее, но он не жаловался.
– Нет, не надо. Но на следующее утро ты перевезешь меня на материк.
Сердце Пома упало. Он сможет объяснить, почему явился домой без улова один день, но как быть, если и на второй день рыбы не будет? А поскольку у них с Мертл нет никаких запасов, им придется ложиться спать голодными две ночи.
– Я заплачу тебе за услуги, – сказал лорд Нортклиф, словно угадав его мысли.
– Правда? – Пом не мог скрыть своего удивления.
– Заплачу. – Его светлость встал и, протянув руку, помог Пому подняться. – Делай, как я сказал, и тебя никто не посмеет тронуть. – С этими словами он скрылся в темноте.
Пом не удержался от глупой улыбки. Возможно, до лорда Нортклифа все-таки дошел смысл похищения. От мокрой травы и холодной земли Пом почти протрезвел. Интересно, что написано в письме? Он надеялся, письмо не о том, чтобы вызвали констебля и арестовали всех жителей деревни. Если бы Пом умел читать… но он не умел.
Он помнил, что, когда был ребенком, леди Нортклиф обучила его азбуке. Она приезжала на остров каждый четверг и учила детей рыбаков. Темные кудри обрамляли ее живое лицо, глаза светились добротой, и она была похожа на ангела. Пом помнил, как прочел первые слова и как леди Нортклиф им гордилась. А потом она исчезла. Неожиданно и постыдно, и после этого больше никто детей не учил.
Что бы ни говорили люди, он никогда не поймет, что случилось с этой прелестной леди.
Пом свернул на тропинку к своему дому и уловил какой-то запах, а потом и движение. После того, как на него напал лорд Нортклиф, Пом был настороже и уже собрался нанести удар, но услышал женский голос, прошептавший:
– Пом? Это ты?
– Мисс Эми! – Пом приложил руку к сильно бьющемуся сердцу. – Что вы здесь делаете в этот час? Уже почти одиннадцать.
На самом деле он понял, почему она пришла. Она знала, что его светлость сбежал, и хотела, чтобы Пом его поймал.
Но она сказала совсем не то, что он ожидал:
– Я хочу, чтобы ты завтра сделал кое-что для меня.
– Завтра? – Что бы это могло быть? – Для вас?
– Я хочу, чтобы ты отослал вот это. – Она протянула ему небольшой перевязанный веревкой пакет. – Отошли это по почте в Эдинбург, Шотландия.
– Шотландия. – Пом нахмурился. – Это далеко отсюда, не так ли?
– Очень далеко. Необходимо, чтобы пакет был отослан завтра.
В темноте он еще явственнее слышал ее аристократический выговор.
– Когда вы разговариваете таким властным тоном, я гадаю, кто же вы на самом деле и откуда приехали; мисс Эми, – задумчиво произнес Пом. Хотя она появилась на острове насквозь промокшей, грязной и чуть живой, он был уверен, что она сбежала не из работного дома и не из тюрьмы.
Ее глубокий вздох был скорее похож на всхлип.
– Извините меня, мисс Розабел, – смиренно сказал Пом. – Я, наверное, здорово пьян, если мог сказать такое.
– Все в порядке, Пом. – Эми шмыгнула носом, и ему показалось, что она ищет в кармане носовой платок. – Кто-то на острове должен знать, что делать со мной, если… если случится самое худшее.
– Вы имеете в виду, если не заплатят выкуп и нас арестуют за преступление? – Ему очень хотелось сказать, что сейчас он верит в их спасение гораздо больше, чем час назад, но он и так сказал подряд столько слов, сколько обычно не говорил за неделю.
– Тебя не схватят. – В темноте она нащупала его руку. – Что бы ни случилось, Пом, я хочу тебе сказать… я бы не сумела все это сделать без твоей помощи, и я никогда тебя не предам.
– Я знаю, мисс. – Он стиснул ее холодные дрожащие пальцы. – Может быть, все обернется к лучшему.
– Возможно. Но если случится худшее и меня повесят… – ее голос окреп, – я рассчитываю, что ты сделаешь для меня две вещи. Постарайся защитить мисс Викторину.
– Само собой разумеется, мисс.
– И возьми этот пакет. – Она протянула ему еще один пакет – почти такой же, как первый. – Его тоже отошли в Эдинбург.
– А что находится в Эдинбурге, мисс?
Она так долго молчала, что Пом решил, что она не ответит. Но она сказала:
– Там живет моя сестра. Не в самом Эдинбурге, но в Шотландии. В пакете объявление, которое напечатают в газете. Из него сестра узнает о моей судьбе. Она очень мне дорога, хотя раньше я этого не понимала. Все-таки мы через многое прошли вместе, и я хочу, чтобы она узнала о моей смерти – и о моей вечной любви.
Шотландия, за два года до настоящих событий
– Мы – принцессы. Когда наше возвращение домой станет безопасным, мы снова будем есть, что захочется, и носить красивые платья. Нас все будут уважать и любить.
С волос двадцатидвухлетней Кларисы стекал дождь, губы были синими от холода, но ее лицо сияло. Она сидела, закутавшись в мокрый плащ, у слабого огня в общем зале захудалой шотландской гостиницы.
Она и вправду верила в то, что говорила. Однако, по мнению семнадцатилетней Эми, в этом-то и была беда. Прошло уже десять лет, как они покинули Бомонтань, а Клариса все еще верила, что они вернутся в свой дворец к своей привычной жизни.
Возможно, Кларисе было легче верить в прекрасного принца. Она была небольшого роста, блондинка с хорошей фигурой и прелестным личиком, и мужчины всегда смотрели ей вслед.
Эми знала, что она тоже не уродина, но, когда сестры стояли рядом, ее мужчины не замечали, а Клариса умело пользовалась их вниманием, хотя иногда это оборачивалось для обеих неприятностями.
Как, например, вчера. У Эми до сих пор страшно билось сердце, когда она вспоминала о том, что им едва удалось спастись, и она захотела немедленно уехать.
Но им помешала плохая погода.
Она надеялась, что непогода помешает и их преследователям.
– Сорча тоже вернется. – У Кларисы зубы стучали от холода, но она все еще говорила весело. – Мы будем танцевать на балах и выйдем замуж за прекрасных принцев.
– Если принцы такие же, как обычные мужчины, лучше остаться старой девой, – резко парировала Эми.
Чем дольше они скитались по стране, спасаясь от судей и взбешенных завсегдатаев пабов, тем меньше Эми верила в сказки, которые сочиняла Клариса. Она протянула сестре кусок хлеба, который хозяин гостиницы положил на стол. – Возьми, съешь.
Клариса откусила кусок и состроила гримасу.
Эми взяла свой кусок. Хлеб был черствым, с зелеными точками плесени, но положение сестер было отчаянным, да к тому же они были слишком голодны, чтобы придираться.
Оглядевшись, Эми нашла половник и налила в миску бараньего рагу, томившегося в котле над очагом.