– Но ты же… – я удивлённо похлопала глазами. – Велизар сказал…
– Вот именно: Велизар сказал. Он сделал вывод, а я не стала спорить.
– Но…
– Что – но? Я должна была бросаться вас спасать?
– Ну хоть бы… – возмущённо начала я, потом посмотрела на скептически задранную бровь демоницы и сухо выдавила: – Ах да, ты же демон. Чего ты тогда сюда пришла? Оправдать себя?
Выражение лица Лин сразу утратило прежнюю наглость, резко став серьёзным.
– Хочу предупредить.
– О чём?
– Дань, – хмуро сказала она, и от этого обращения у меня мурашки побежали по коже, – я знаю, зачем королю понадобились Хранители.
– И зачем?
– Используя их силу, он хочет открыть Врата Ада и выпустить оттуда всех демонов.
Я удивлённо вылупилась на демоницу.
– Что?! Это же… это просто абсурд.
– Согласна. Звучит шокирующе.
– С чего я должна тебе верить? Откуда мне знать, что ты не переметнулась к ним?
– Ниоткуда. Либо веришь на слово, либо готовьтесь к поражению. – Лин зло глянула на меня. – Пока ты тут разбираешься, что хорошо, а что плохо, демоны уже собираются во Втором Королевстве.
– Во Втором? – удивилась я.
– Да. Вел сказал, что там есть какой-то прямой телепорт.
– Георг Третий готовит армию, – догадалась я, а затем судорожно вздохнула: – Король Седьмого Королевства перекинет их сразу во Второе Королевство. И пойдёт с войной.
Лин кивнула. И вдруг протянула мне какую-то маленькую коробочку.
– Дань, я, конечно, понимаю, что о твоей безответственности можно легенды слагать, но я тебя очень прошу, хоть раз в жизни сделай всё правильно, ладно?
– О чём ты говоришь? – спросила я, вперив взгляд в тёмную коробку.
– Это очень ценный артефакт. Очень. Только в него ты сможешь заточить демонов. Нажать нужно вот на эту красную кнопочку, она сбоку. И сделать это нужно только приставив артефакт хотя бы к одному демону. Если ты хоть на секунду просчитаешься, или прижмёшь его к себе, нажав кнопку, тебя засосёт внутрь. И ты больше никогда не выберешься.
– Почему ты даёшь его мне? – дрожащим голосом спросила я, не торопясь принимать сомнительный подарок.
– Потому что если пойду к твоему отцу, он меня быстрее убьёт, чем позволит помочь.
– Но ты же ведь прекрасно знаешь, что я не справлюсь.
– Так возьми, да справься! Вытри слюни и повзрослей! – раздражённо воскликнула Лин.
И в этот момент позади меня скрипнула открывающаяся дверь, а в следующую секунду мама недоуменно поинтересовалась:
– Даня, с кем ты там разговариваешь?
Я резко повернулась и испугано проговорила:
– Ни с кем! Просто говорю с самой собой.
– О, даже дверь не заперта. – В голосе мамы было искреннее удивление.
Помня о своей любимой привычке, в очередной раз задалась вопросом: как только можно было терпеть меня все восемнадцать лет?
– Я и не собиралась её запирать, – сказала тихо и повернулась спиной к двери.
Лин на прежнем месте уже не было.
Я медленно дошла до стула, что стоял напротив туалетного столика, аккуратно села и в очередной раз вздрогнула, заметив своё отражение.
Услышала, как шуршат чужие юбки. Мама встала прямо за моей спиной.
– Даня, дорогая, я уже так устала злиться и ругаться с тобой. – Её брови сошлись на переносице, на лбу пролегла глубокая морщинка. – Мы с папой тебя очень любим, но пойми, пожалуйста, у любых поступков всегда будут последствия. Ты видишь, к чему всё привело в этот раз? Уверена, ты этого не хотела, но, родная, ты сама виновата. Чего ты ждала, скажи мне? Ты думала, что сможешь заключить сделку с демоном и избежать последствий? Пойми и нас. Мы поступили так, как должны были поступить. Может, хоть это поможет тебе понять, какая ответственность лежит на твоих плечах. Не за Королевство, а за свою жизнь и за жизнь других людей.
Я сидела, молча вперив взгляд в отражение моей мамы. Я смотрела на неё и видела отчаявшуюся женщину. Ей так хотелось, чтобы все эти слова не пролетели мимо, чтобы в моей голове осело хоть что-то. Ей так хотелось, чтобы её дочь перестала, наконец, строить из себя непобедимую крепость и хоть раз в жизни подумала о том, что реальная жизнь сводится к ответственности, а не глупости.
Мне нечего было ей сказать, кроме того, что я стыжусь не только своих поступков. Я стыжусь себя. Вот только ей от этого вряд ли станет легче.
Поэтому, не дожидаясь, пока меня обвинят меня в игнорировании моралистических речей, тихо спросила, опустив взгляд:
– Мам, расскажи пожалуйста, как вы познакомились с папой.
– Дочка, неужели так трудно… – на её лице отразилось отчаяние.
Я не дала ей договорить, перебив:
– Я тебя услышала. Тебе не за что извиняться или пытаться что-то объяснить. Вы поступили правильно, и все это прекрасно понимают. И если бы я была на вашем месте, то наверное, вообще бы себя в приют отдала.
– Даня, что за глупости ты говоришь? – строго спросила мама. Тем не менее, в её взгляде читалось удивление.
– Говорю то, на что у вас не хватило смелости. И я… мам, давай не сейчас? Пожалуйста.
– Ладно, хорошо, – кивнула она, закусив губу. Её взгляд был устремлен на мои волосы. Руки как-то неосознанно дотронулись до моей головы кончиками пальцев. В конце концов, не выдержав, мама спросила: – Дань, как так получилось?
– Ужасно выглядит, да?
– Скорее, непривычно. – Она вздохнула. – Даня, я же знаю, как ты любишь лезть туда, куда тебя не просят. Это последствия твоей очередной выходки?
– В каком-то смысле – да, – спустя некоторое время выдавила я, стыдливо опустив взгляд. – Об этом мне тоже не хочется говорить.
– Почему? – Неожиданно она резко сделала шаг вперёд, присела на корточки сбоку от стула, и, схватив мои руки, лежащие на коленях, пристально заглянула в глаза. – Ты боишься, что я буду ругать тебя? Или начну осуждать? Даня, послушай, я – твоя мать, и я должна знать, что произошло с моим ребёнком!
– Иногда лучше чего-то не знать, – пробубнила себе под нос.
– Тебя пытались убить?! – ахнула мама. На её лице отразился такой ужас, что я испугалась, как бы она не поседела вслед за мной.
Поспешно закрутила головой.
– Нет. Я… там… кое-что произошло… – Я сморщилась, словно проглотила десяток лимонов разом, и, вздохнув, подняла решительный взгляд. – Мам. Я расскажу тебе всё, но только пообещай мне кое-что. Пожалуйста.
– Конечно. Всё, что угодно.
Я вздохнула и выпалила:
– Не осуждай меня. Поверь, мысленно я уже давным-давно казнила себя с особой жестокостью, но сейчас… мне просто нужно понимание. И если тебе очень хочется на меня наорать, то лучше отложить наш разговор. Потому что я не готова… не готова слушать, какая я плохая и безответственная. Ещё раз.
– Даня… – Мама порывисто поднялась и обняла, прижимая мою голову к своему плечу. Надо же. Неужели стоило заключить сделку с демоном, что бы мама наконец-то обняла меня? – Обещаю, что не скажу ни слова, только расскажи мне всё-всё, ладно?
Хах, боюсь, так не получится. В таких случаях всегда есть вещи, которые лучше не придавать огласке.
Я крепко сжала мамины руки и поднялась, кивком головы указывая на кровать. Когда мы сели, в который раз тяжело вздохнула и начала говорить сдавленным тоном, чувствуя на себе обеспокоенный взгляд:
– Знаешь, мам, эта история может показаться тебе глупой и в какой-то мере очень простой, и, в общем-то, так и есть. Эта история совсем не о героях, не о правильных поступках и не о героических подвигах. Но эти события что-то изменили во мне. Люди, которых я встретила, помогли мне понять, что есь что-то прекрасное в том, чтобы быть самим собой. И, поверь, мне очень стыдно за свои поступки! Но у меня такое чувство, что что бы я ни делала, мне никогда не измениться. Поэтому за то время, что вы находились под заклинанием, я не совершила ничего правильного или героического. Всю жизнь меня преследовали одни глупости, и это как клеймо. Это навсегда останется со мной, увы. Но в то же время со мной произошло столько замечательного, столько весёлого и… нежного… мам, всего лишь одна неделя подарила мне то, чего я так ждала все восемнадцать лет! И знаешь, наверное, если бы мне предоставили шанс всё изменить, если бы сейчас я могла вернуть себе титул принцессы в обмен на то, чтобы стереть эту неделю с лица земли, я бы послала всё к чертям!