– Дань, – неожиданно подал голос Гервик, чем заставил меня резко повернуться, – а ты что, участвуешь в военном совете?
Только-только прорезавшаяся надежда, что мы снова начнём говорить, как прежде, рассыпалась вдребезги. Вздохнув, продолжила официальную беседу:
– Да. Я буду выступать в качестве официального свидетеля. Расскажу, как демоны пытались вытащить моего Хранителя. Заодно скажу, как мы поняли про план демонов.
– И на нём решится, какие действия предпримет твой отец? – нейтральным тоном осведомился парень, даже не глядя на меня, а с любопытством рассматривая рыцарские доспехи.
– Да, для этого и собирается совет, – сдержанно кивнула.
– Знаешь, я случайно слышал от Гегемона, что в северных лесах Второго Королевства держат военнопленных. Там не просто солдаты, там держат бывших генералов. Кто-то из них пал в битвах, но есть те, кого похитили.
– Ты намекаешь на историю с Пятым Королевством? – нахмурилась я.
Генерал их армии пропал с поля боя, когда они отбивали атаку кочующих племен, не весть с чего претендующих на королевские территории.
– Я думаю, что всех военнопленных держат там. Они наверняка смогли бы помочь, если твой отец соберётся атаковать Второе Королевство.
– Спасибо за информацию, Герви, – благодарно кивнула. – Я поговорю с отцом.
Неожиданно мы дошли до двери моей комнаты. Желание показывать свои покои резко испарилось, поэтому я уже хотела пройти дальше, но Нейт уловил моё замешательство.
– Твоя комната? – догадался он.
Пришлось кивнуть. Тем более, на двери маленькими корявыми буквами было написано «Даня-Шманя».
– Герви, помнишь, что делать?
Герви кивнул. Нейт резко схватил опешившую меня за руку и быстро затащил в мою же комнату.
– Ты чего? – удивлённо выдохнула я, когда дверь с гулким щелчком закрылась.
– Может объяснишь, что это за спектакль? – хмуро спросил Нейт.
Он был зол. Надо же.
– А почему Герви остался в коридоре? – Я вопросительно подняла бровь, с вызовом посмотрев на парня.
– Герви караулит. И если кто-нибудь пойдёт, он пару раз стукнет в дверь. Ты же ведь не хочешь, чтобы нас застали вдвоём, и пострадала твоя благочестивая репутация?
– Ого, сколько яда. И за что, интересно?
– Дань, – Нейт, кажется, понял, что переборщил, – нас всего пару дней не было, а ты тут уже…
– Что?
– То. Ты посмотри на себя.
Я прекрасно поняла, о чём он. И, честно говоря, была немного удивлена. Разве не этого от меня все ждут? Нормального внешнего вида.
– А что тебе не нравится? Я выгляжу так, как подобает… леди. – Хотела сказать «принцессе», но вовремя исправилась.
– И что, интересно, в этом ворохе лохмотьев осталось от тебя?
– Ворохе лохмотьев? Нейт, выбирай выражения. Этот «ворох лохмотьев» вообще-то…
– Неужели тебе самой нравится? – перебил он.
Парень смотрел на меня так… осуждающе, что сперва я даже не нашлась, что ответить. Затем открыла рот, чтобы зло выплюнуть своё «да!», но в последний момент остановилась.
Какая разница, что я скажу – Нейт все равно не поверит. И не важно, сколько аргументов приведу в свою защиту, в защиту платья или важности соблюдения манер. Он не поверит. Потому что знает – я тоже не верю.
– Нейт, – в голосе прозвучало отчаяние, – какая разница, что нравится мне? Это правильно. И скоро я привыкну, и все остальные тоже.
– Дань, зачем?
– А разве не понятно? – Мне не хотелось говорить об этом, и я искренне надеялась, что Нейт поймёт.
Но он такого одолжения делать не стал.
– Нет, не понятно.
Я молчала, вперив в него оскорблённый взгляд. Вдруг остро захотелось спрятаться под кроватью и сделать вид, что меня не существует. Я ждала и надеялась, что Нейт приедет. Но вместе с парнем приехала и его проницательность, из-за которой всё моё внешнее спокойствие трещало по швам.
– Я просто хочу стать нормальной, – ответила после минутной паузы.
– Ты знаешь, по-моему, прошлая Даня была абсолютно нормальной.
– Прошлая Даня чуть не уничтожила собственное королевство! Это – мой шанс начать всё с начала!
– Прекрасно, – сухо сказал парень. – Но я не хочу иметь ничего общего с этой новой Даней.
И он развернулся спиной ко мне. Схватился за ручку двери, намереваясь просто уйти и оставить меня упиваться собственной беспомощностью.
– Ты был волком шесть лет! – воскликнула я, тем самым заставляя его остановиться и обернуться. – Ты не был всё это время на королевских приёмах, не посещал официальные вечеринки! Ты отвык от правил этикета и от вынужденного общения с теми, кто тебе неприятен! И знаешь, что. Ты уж точно никогда не чувствовал себя лишним среди всех этих людей. А я каждый раз искала любой предлог, лишь бы не ехать на очередной бал. Потому что прекрасно знала, что все эти люди не воспринимают меня всерьёз. И я знала, что как только появлюсь на балу, то весь вечер простою за колонной, пытаясь справиться с собственным одиночеством. Все эти люди видели во мне лишь безмозглого ребёнка, которого в этой жизни не заботило ничего, кроме шалостей. И знаешь, что? Они были правы!
Нейт смотрел на меня странным взглядом. Брови были чуть сведены на переносице, выдавая напряжение.
А я, отчаянно прикрыв лицо руками, тяжело опустилась на край своей кровати. И продолжила, тихо и безнадежно:
– Я войду в историю, как принцесса-неудачница. Через двадцать лет, каждый ребёнок, который откроет учебник по истории, скажет: «это что, та самая девчонка, которая чуть не убила своих родителей?». И я не хочу быть записанной в колонне со всякими «Генрихами Великими» и «Альбертами Великолепными» как «Даниила Ужасная». У меня ещё есть шанс всё исправить. И если понадобится, я стану той, кем боялась стать все восемнадцать лет.
Нейт тяжело вздохнул и медленно прижался спиной к закрытой двери.
– Знаешь, Дань, ты и есть принцесса-неудачница, – без обиняков сказал он. При этих словах обида всколыхнулась так резко, что я вздрогнула. – Ты постоянно попадаешь в какие-то глупые ситуации, придумываешь совершенно сумасшедшие пути решения своих проблем, и никогда не думаешь о последствиях своих поступков. И ты всегда говоришь то, что думаешь, даже если это будет звучать глупо или не к месту, ты всё равно скажешь. В тебе нет абсолютно никаких качеств, которые должны быть у леди, и иногда ты напоминаешь мне мальчишку с улицы. Особенно из-за дикой любви стрелять из арбалета, или носить дурацкие шапки, или воспевать свои ужасные ботинки. Господи, да ты когда ходишь, то напоминаешь мне косолапого мишку. Возможно, ты этого не замечаешь, но у тебя при ходьбе мыски ботинок всегда смотрят друг на друга! И, наверное, стоило бы сказать, что ты не похожа на Викторию, но знаешь, ты не похожа вообще ни на кого.
– Да, Нейт, – зло втянула воздух, едва сдерживая эмоции, – тебе незачем так изгаляться, чтобы лишний раз напомнить мне, какая я дура. Спешу тебе сообщить, что так я себя чувствую примерно всю свою жизнь, и не важно, уничтожаю я свою королевство или сижу дома.
– Я не считаю тебя дурой. – Нейт раздраженно закатил глаза. – Ты дослушай сперва, а потом делай выводы.
– О, это ещё не всё? – Я сжала губы и вопросительно посмотрела на парня.
– Своей долгой и неуклюжей речью я вовсе не хотел тебя оскорбить. Я просто хотел сказать, что несмотря на всё это… – Он замолчал и неловко переступил с ноги на ногу. Затем, словно собравшись духом, выпалил: – В общем, несмотря на всё это… ты мне нравишься.
Я тяжёло вздохнула.
– Слушай, ты не обязан оправдываться. Если тебе не хочется…
– Нет, – резко перебил он. – Ты мне правда нравишься.
Секунд двадцать до меня доходил смысл его слов.
Он что, только что сказал, что я ему нравлюсь?! Но… это, наверное, сон. Он же сам только что перечислял, какой ужас я из себя представляю. А потом сказал, что «несмотря на всё это»… я ему нравлюсь. Он имел в виду, что нравлюсь как друг? Или нравлюсь чуть больше? Или очень нравлюсь? Что значит нравлюсь? Это такой жестокий сон?!