Огонь уничтожил желание, которое чуть не погубило моё Королевство, за какую-то минуту. Одну минуту. Всего лишь минуту.
Мне столько всего пришлось пережить… столько раз приходилось бросаться в омут с головой, столько раз я вынуждена была идти по острому лезвию ножа, вставать перед лицом смерти, бороться с сущими воплощениями Зла… а в итоге?
Одна минута и всё было кончено.
Дорога вела прямо к воротам Королевской резиденции. Я прекрасно видела пупырчатый купол, возведённый Хранителями. Как только последний обугленный пепел коснулся земли, купол тут же начал складываться, одним отсеком в другой. И вот уже показались большие ворота, открытая калитка, северная башня, южная…
Всё вернулось на круги своя.
Как будто и не было ничего.
– С тобой пойти? – осторожно спросил Гегемон.
– Нет, спасибо. – Решительно покачала головой. – Возвращайтесь в своё поместье. Там вы нужнее.
– Не забудь предупредить своих родителей об опасности.
– Обязательно.
– И не бойся ничего.
– Угу, – слабо кивнула, наблюдая за часовыми, которые зевая, что-то рассказывали друг другу из своих сторожевых башен.
– Удачи, принцесса, – пожелал мне Гегемон и развернулся, чтобы вернуться к своей карете.
Я тяжело вздохнула. Зачем-то поправила лямку неизменной сумки. И пошла вперёд.
Мне не верилось в то, что всё это происходило на самом деле. Как будто в каком-то невероятном, волшебном сне. Словно я вернулась в прошлое, где была маленькой глупой девочкой, главная шалость которой заключалась в подделывании письменности шамеров.
Стражники привычно окликнули незнакомую путницу словами «стой, кто идёт?», признали во мне принцессу, и без лишних возражений впустили.
Это было так странно.
Как будто я попала в чужой, совершенно незнакомый мне мир. Хотя ведь просто вернулась домой.
Они ничего не помнили. Они не понимали, что прошла чуть ли ни неделя с тех пор, как каждого из них глупая принцесса обратила в камень.
За воротами стояла до боли знакомая будка, в которой мирно посапывал стражник. За какую-то долю секунды приняв решение, я решительно пошла к нему, на ходу роясь в сумке. А когда подошла, усиленно потрепала мужчину за плечо. Тот резко вскинулся и ошарашено посмотрел на незнакомую девушку с разноцветными волосами, видимо с трудом признавая в ней принцессу.
– Вас опоили и вы уснули, – спокойно сказала я и протянула стражнику пустой флакончик, что подобрала неделю назад с мощёной площади. – Просто будьте внимательней в следующий раз.
Мужчина уставился на меня широко раскрытыми глазами, словно не верил, что та самая недалекая девчонка может говорить… так. Я слабо улыбнулась и, не дожидаясь какого-то внятного ответа, побрела дальше.
Фонтан больше не был каменным. Из него, как и задумывали приглашенные маги, струилась не подвластная ни жаре, ни морозу вода.
Поднявшись по ступенькам внушительного замка, я оказалась в так не любимом мной «проходном дворе для всяких бездарей». В нём, как это обычно бывает перед ужином, суетилось с десяток слуг. Кухарка несла на кухню красноватую похлёбку. Кажется, это был борщ. Неужели?
Лакей с дворецким усиленно спорили, в какое место стоит складывать вещи всех приглашённых гостей. А две служанки, стоявшие у окна, хихикали, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Ваше Высочество, приготовить вам ванную? – обратилась ко мне одна из девушек, ошашаренно расматривая мои волосы.
Сперва я даже не поняла, что это мне.
– Простите? – опешила, удивлённо уставившись на смущённую служанку.
– Желаете принять ванную, или сперва поужинаете?
– О, – выдавила с трудом, – я… простите, я… наверное позже.
– Конечно, Ваше Высочество. – И снова этот ужасный поклон, который вызывал во мне невероятное чувство неловкости.
И на этот раз я не выдержала. Резко схватив девушку за плечи, серьёзно сказала:
– Никогда больше не кланяйтесь передо мной, пожалуйста! Иначе обещаю, на каждый ваш поклон я буду отвечать своим!
– К-конечно, – испуганно выдавила девушка, – как пожелаете, Ваше Высочество.
Титул меня тоже раздражал, но спорить ещё и по этому поводу сил уже не было. Кивнув, я обошла служанку и, не теряя больше ни минуты, быстро взлетела по ступенькам на второй этаж. Там прошла по таким знакомым коридорам, не оставляя без внимания картины и рыцарские доспехи, которыми зачем-то заставили наш замок.
Вид коричневой дубовой двери, ведущей в родительскую спальню, чуть не заставил меня прослезиться. В очередной раз.
Что-то в последнее время я превратилась в настоящую плаксу.
Коснувшись позолоченной ручки, нерешительно толкнула дверь внутрь. Всё ещё подозревая, что это какой-то невероятный сон, пригрезившийся мираж, сделала шаг в комнату. И застыла в оцепенении.
Мама с папой сидели в своих любимых глубоких креслах. Папа держал в руках книгу и явно был очень увлечён чтением. Мама вышивала. Она всегда очень любила вышивать. Говорила, что это её успокаивает, хотя я искренне не разделяла этих чувств – в особенности, когда игла не попадала в нужные отверстия.
Услышав посторонние шаги, оба моих родителя оторвались от своих занятий и подняли головы.
– Даня, ты что, сама пришла в нашу комнату? – удивилась мама.
И она сделала это так… спокойно. Вернее, с удивлением, конечно, но с таким спокойным удивлением, что я могла на это лишь похлопать глазами.
Первым чувством была безграничная радость. «Живы! Дышат! Читают! Вышивают! Осуждают… но заслужено! Я ведь и впрямь раньше к ним не заходила».
Вторым же чувством стал невероятный стыд. «Они возненавидят меня, когда узнают».
– Мам… – тихо выдавила я.
– Дорогая, что случилось? Что это на тебе? Те самые папины сапоги? – Мама удивлённо поддалась вперёд на своём кресле.
Папа тоже с интересом оглядел нерадивую дочь.
– Что ты с ними сделала? – опешил он. – Они как на войне побывали!
Я сделала шаг, другой, слыша, как некоторые доски прогибаются и скрипят под моим весом. На секунду даже забыла, как дышать.
Мама. Папа. Живы.
Неужели я сделала это? Я их спасла? Спасла. Живые родители. Ничего важнее в жизни быть не может. Их улыбка – вот всё, что мне было нужно.
– Я так рада вас видеть, – хрипло выдавила, чем повергла родителей в шок.
– Дорогая, ты в порядке? – нахмурилась мама.
В этот момент я добрела до её кресла и плюхнулась перед ней на пол, упираясь лбом ей в колени. Представляю какими ошарашенными взглядами они с папой переглянулись. Я почувствовала мамины руки на своей голове – она нежно гладила меня, пытаясь успокоить, хотя я вроде и не плакала.
– Даня, что ты сделала со своими волосами? – возмущённо вопросила она. – Неужели ты думаешь, что это отпугнёт твоего жениха? Дочка, мы уже говорили, что бал не отменим, так что смывай этот ужас.
Ужас. Какое правильное слово.
Ужас.
– Это не краска, мам, – тихо проговорила я. Оторвалась от её колен и подняла полный раскаяния взгляд. – Это уже не смыть.
– Дочка, почему мне кажется, что что-то произошло? – настороженно спросил папа.
Я посмотрела на него и тут же опустила взгляд, уставившись в пол, не в силах вынести этот тяжкий груз вины.
– Мне нужно вам кое-что рассказать. Я совершила ужасную ошибку, за которую вы никогда меня не простите…
Находиться в своей комнате было очень непривычно. Видеть родную огромную мягкую постель… её кованую спинку, вплотную прижатую к стене. На ней ясно виднелись царапины от моего маленького ножика, которым я иногда баловалась от безделья. В самом углу комнаты расположился огромный шкаф из темно-коричневого дерева, в котором было всего несколько пар платьев. У всех богатых леди обязательно должен быть внушительный гардероб. Это как лишнее доказательство статуса и красоты, но у меня с этим почему-то не сложилось.
В середине комнаты лежал ковёр цвета охры. Его чистили каждые два-три дня, но тёмные пятна грязи всё равно всплывали на нем с завидным постоянством.