В приемной начальственного пентхауса я тихо здороваюсь с секретаршей. Она кивает на дверь.
Под ее пристально-любопытным взглядом я робко стучу, слышу в ответ: «Войдите!», сказанное низким волнующим голосом, и делаю шаг вперед...
Чтобы самым позорным образом споткнуться о порог.
Я с ойканьем растягиваюсь на блестящем паркете начальственного кабинета, и где-то позади ехидно хихикает секретарша Ниночка. Вот блин, а..? Ещё и колено ведь при падении ушибла. Саднит слегка.
Больно не больно, но досадно - точно.
Пара дорогих черных ботинок возникает прямо перед моим носом. Я медленно поднимаю голову наверх и встречаюсь взглядом с Бояровым.
- Я всегда подозревал, что сногсшибателен, - произносит он с обаятельно-ленивой ухмылкой, - но не знал, что настолько.
Меня охватывает дикое смущение из-за собственной неловкости. Да ещё и ботинки эти рядом с моим лицом... блин, жесть-то какая!..
И вся эта ситуация... ну совершенно идиотская.
Словно я ввалилась не в кабинет генерального директора, а распростерлась наложницей у ног какого-то султана. Вроде как благоговейно собираюсь обувь его лобызать.
Я вскакиваю с пола так поспешно, что Бояров со смешком поднимает ладони вверх:
- Эй-эй, полегче! Не суетись ты так. Я же не тороплю.
- Да? - переспрашиваю я и, не удержавшись, сообщаю: - А у моей начальницы создалось другое впечатление...
Босс пару мгновений молчит и смотрит на меня изучающе. Снова ловлю себя на том, что любуюсь ярким цветом его глаз. Такой выразительный серо-голубой оттенок... как манящие сумерки, в которые так и хочется окунуться в поисках волнующих приключений...
Вздохнув, быстро отвожу взгляд в сторону.
Да уж, приключения там можно найти только на свою пятую точку. Вон, одна инспекторша вчера уже окунулась в эти сумерки. А теперь, кто знает, может, сидит и локти кусает от стыда за собственное поведение.
- А ты забавная, - хмыкает Бояров наконец. - Что, поучила вчера братца Иванушку уму-разуму, сестрица Алёнушка?
Ну, начало-о-ось. Эти шуточки про сказочную сестрицу и братца набили мне оскомину ещё в подростковом возрасте, когда совсем еще мелкий несмышленый Ванька действительно обожал шляться по лужам. А я должна была бегать за ним и следить, чтобы он не вздумал туда окунуться.
- Он не дурак, - хмуро отвечаю ему, - сам всё понял. А за фару мы заплатим, не беспокойтесь, Василий Андреевич. Как-нибудь справимся.
Бояров зачем-то обходит меня по кругу, внимательно разглядывая, будто любопытный экспонат на выставке, и неожиданно заявляет:
- Забудь.
- Что?.. - в легком недоумении я слежу за тем, как он возвращается к своему столу и разваливается на кресле, нахально закинув ноги в дорогих кожаных ботинках прямо на столешницу.
- Забудь, говорю.
- Как... забыть? А как же фара? Я бы хотела возместить ущерб...
Стою и хлопаю глазами в попытке понять, что происходит.
Если он совершенно не собирался взыскивать с меня деньги за Ванькино вредительство... или, как я опасалась, нагло приставать с домогательствами... то нафига так прессовал с утра пораньше Римму Егоровну и требовал меня к себе? Ничего не понимаю.
Босс лениво покачивает кончиком ботинка, размышляя о чем-то своем, затем медленно произносит:
- У меня к тебе есть другое предложение.
- Какое предложение? - настораживаюсь я, с подозрением глядя на его обувь.
Когда привлекательный мужчина со всеми признаками повышенной любвеобильности закидывает в твоём присутствии ноги на стол - сразу ясно, что ничего хорошего приличной девушке ждать от него не приходится. Это ж первейший признак, что босс демонстрирует свою «самцовость»! Выпендривается, то есть. А мужчины делают это лишь в одном случае...
Если планируют с тобой переспать.
Эта мысль заставляет меня сжать кулаки. Ну уж нет, на эту удочку я больше не попадусь. Мужская красота и раскованные манеры - это слишком мало, чтобы мужчина сумел соблазнить меня на нечто большее. И будь мой босс хоть трижды тот самый красавчик, от усмешки которого у меня кружится голова, этого никогда не будет достаточно. Так что пошел он куда подальше!.. Если его предложение окажется пошлым, конечно.
- Виновен! - внезапно кивает Бояров с подчёркнутой серьёзностью, не сводя с меня своих потрясающе красивых глаз, в которых таится смех. - Виновен по всем фронтам. И каков приговор?
Я оторопело моргаю, совершенно потеряв нить рассуждения.
- В смысле?
- Ну, ты так гневно на меня смотришь, что я решил заранее признать все свои грехи и получить досрочное помилование, - охотно поясняет он. - А заодно узнать, почему ты злишься, даже не выслушав предложение.