Зал в какое-то мгновение опустел, включая моего защитника и теперь по мнению общества почти любовника Сабурова.
— Ну как? Довольна? Счастлива?!
Голос Аренского не был неожиданным, так как я хоть и не смотрела на него, но его внимательный взгляд чувствовала щекой. Мужчина горел желанием выплеснуть на меня порцию желчи.
Будто мне тех кумушек- подружек было мало.
— Конечно, Богдан Анатольевич. Спасибо за оказанное доверие, — говорил мой рот на автопилоте, когда в реальности я терзалась в сомнениях.
— Ну здравствуй, моя врушка Ева Леонидовна!
Я дёрнулась, будет меня оголённым проводом жахнули по голове.
Глава 6
Богдан
Ей ничего не нравилось: ни новая должность, ни перешептывания за её спиной, ни, самое главное, я.
Бесил, пугал, вводил в недоумение её такую нежную и добрую. Не знаю, что Кир нашёл в Теневой такого загадочного … по мне так при более внимательном досмотре всё понятно и логично.
— Дан, ты только Еву не трогай! Она такая необычная, молчит всё время, а в глазах столько огня.
Сабуров мне про неё за эту неделю все уши прожужжал. Насчёт глаз согласен — эмоциональные, красивые и живые, в отличие от их хозяйки.
Вот и сейчас сидит сама сдержанность, а голубой взгляд снова обжигает мою кожу, но недолго. Ева, как обычно, переводит взгляд на рубашку, вызывая огромное желание раздеться нахрен и посмотреть, куда в этом случае будет смотреть мадам шарфик.
— Почему это я врушка, Богдан Анатольевич?
Мне нравилось, как звучит моё имя из её ротика. Обычно меня бесило сочетание имени с отчеством, но приходилось терпеть, а тут… парадокс.
— Потому что вам всё не нравится, но и врать вы не умеете, — она было собралась оспорить моё хамское заявление, да только я поднял указательный палец, предостерегая. — Я не закончил.
Сцепила плотно губы, выражая одновременно послушание и своё недовольство.
— Так вот, Ева, лжи в свой адрес я не терплю, но это не распространяется на меня самого. Поэтому красивые речевые обороты оставляем для Кирилла, а мне если нечего сказать, то лучше молчать.
Тенева молчала, как я понимаю, демонстрируя мне освоенный урок.
— Хорошо. Вижу, что поняла. Дальше… со мной можно и на «ты», но мне нравится, как ты старательно выдавливаешь из себя моё имя-отчество, так что можешь и дальше пыхтеть. И ещё …
Сделал театральную паузу … так как дальше идёт самое главное.
— Смотри мне в глаза.
Она вздрогнула.
— Ева, хватит мои рубашки изучать, а то я без них начну ходить. Бесит нереально.
Голубые глаза меня прокляли и ещё, наверное, весь мой род в придачу. Хорошо, что я бездетен.
— Как скажете, Богдан Анатольевич, — чуть ли не выплюнула моя Врушка, уже начиная дёргать тонкую ткань шейного платка.
— А то. Я ещё много чего скажу, но болтавни без дела не люблю. Вопросы есть?
Есть.
— Один.
— Слушаю.
— Вы меня оставили только по просьбе Кирилла Олеговича?
Усмехнулся, так как ждал немного другого, но промазал несильно.
— Нет. Он просил за тебя, чудо-женщину, но на мои решения редко кто может оказать влияние. Ещё вопросы?
— Нет, — поднимаясь со своего места, Ева двинулась в мою сторону. — Вы просили отчёты.
Пять папок легли передо мной, а заодно лёгкий цветочный шлейф. Очень ненавязчивый и едва уловимый.
— Значит, больше вопросов не будет? — ещё раз переспросил я, желая услышать главное.
Ведь если я её выбрал не за мольбы Кира, то за что? Неужели ей не любопытно?
— Нет, Богдан Анатольевич. Могу вернуться к работе?
Контроль. Ева за эти минуты моего зачитывания свода правил загнала свои эмоции далёко внутрь, вынуждая теперь меня отпустить её.
Сейчас.
— Да. В отделе кадров переоформиться. К новой должности приступаешь завтра.
Короткий кивок, и она уходит, тихо прикрывая дверь.
Образцовая помощница, мать её.
Едва девушка вышла, как в кабинет ураганом ворвался Сабуров.
— Боже, Дан, ну чего так долго?! Надеюсь, не стращал моего ангела своими злыми сказками.
— Нет. Предложил ей себя голого.
Кир запнулся за ножку стула, тем самым вынужденно падая в кресло, где недавно сидела мадам шарфик.
— А она? — растерянно переспросил друг.
— Ева Леонидовна не заинтересовалась моими предложением.
Радостная улыбка осветила мужское лицо.
— Вот! Ангел! Даже на твое прекрасное и мускулистое тело не повелась.