— И на будущее, проще сразу проблему решать … и с клеммами тоже. Не так ли …, Ева?
На Аренского упорно не смотрю. Не могу. Его пронизывающий взгляд меня пугает, так что приходится снова разглядывать мужскую грудь, что прямо передо мной. Галстука уже нет, как и пиджака, и три верхние пуговицы рубашки расстёгнуты, открывая миру загорелую гладкую кожу.
От моего имени, произнесённого где-то рядом с моим ухом, у меня по спине пробегает холодок. Угроза … да только чего?
— Так, Богдан Анатольевич. Проще сразу весь хлам на помойку, — соглашаюсь я, моля только об одном.
Уйди.
Босс будто довольно хмыкает и покидает моё личное пространство.
Мне снова виден парк и дохлые кустики. Слегка поворачивая голову в сторону, вижу, как утёс неспешно идёт к чёрной машине.
Красивая, хищная и идеально чистая, хотя дождь днём тоже капал, превращая едва просохшую землю после весны снова в грязь и лужи.
Когда авто резко дёргается с места, увозя с собою её мрачного хозяина, я расслабляюсь и, как кучка чего-то нехорошего, стекаю в салон машины.
Понимаю, что так и не поблагодарила Аренского за помощь, но ему, кажется, мои хвалебные речи до одного крайне неприличного места. Как в принципе и я сама.
Тут смысла ждать пятницы нет. Ведь уже дважды прямым текстом сказали о моей негодности. Завуалированно, конечно, но читать между строк никто не запрещает.
Из терзаний меня вырывает телефонный звонок.
— Дочь, ну ты где?! Эля уже сто раз спросила о тебе.
— Еду. Буду минут через пятнадцать-двадцать.
Сбрасываю звонок, не дожидаясь ответа матушки. Не выпуская телефон из руки, начинаю трогаться.
Мне надо сегодня же разослать резюме и вообще прошерстить рынок услуг. У меня три кредита, включая приличный за этот самый кусок металлома, так что большой перерыв в работе себе позволить точно не смогу.
Начинаю выруливать с парковки, как телефон вибрирует у меня в руке.
Это мама сейчас лекцию мне прочитает, как некрасиво бросать трубки.
— Мам, давай не сейчас! Я за рулём! — нервно рычу в мобилу, встраиваясь в шустрый поток машин.
Все торопятся поскорее оказаться дома.
— Ну хорошо, Ева. Потом. Не опоздай только.
Связь отключилась, а я от шока едва успела вовремя нажать на тормоз, чтобы не въехать в переднюю машину.
Красный сигнал светофора я пропустила. Естественно, когда вместо голоса матери слышишь рокочущий баритон своего круглосуточного кошмара, то выпадаешь из реальности на пару секунд.
Зачем Аренский мне звонил, если мы виделись меньше пяти минут назад? Это очередной вопрос от вселенной, ответ на который я могу и не получить?!
Глава 5
Ева
И вот этот роковой день настал.
Пятница.
После событий «чёрного» вторника жизнь меня пощадила, не заставляя сгибаться под её тяжестью. Хотя это ожидание хуже любых неприятностей.
Босс меня вроде бы игнорировал, но его взгляд меня преследовал. Казалось, он вездесущ, как истинный дьявол. Спасало только частое присутствие возле меня никогда не унывающего зама.
Сабуров Кирилл Олегович стал мужчиной года в шоу, проведённом тайно среди женского коллектива нашего кафе. Красивый, обаятельный и просто душка — он стал кумиром, практически идолом. Я в этом фан-клубе не состояла по двум причинам: во-первых, меня туда не пригласили, а во-вторых, я туда и сама не рвалась.
Особые знаки внимания, оказанные Сабуровым в мою сторону, не прошли незамеченными моими коллегами женского пола. Сослуживицы теперь мозги себе ломают, как это их ангел на меня — уже не юную разведёнку с ребёнком — внимание обратил, а некоторых секс — символов стороной обошёл.
Я же молчала, никак не комментируя даже плохо скрытые наезды. Подруг у меня в принципе не было, а среди рабочего коллектива я тоже всегда держалась в стороне.
Мне нечего сказать им — и некогда слушать других.
— Ева Леонидовна, доброе утро. Не помешаю?
Лучезарная улыбка зама буквально озарила мой скромный кабинет.
— Доброе утро, Кирилл Олегович. Конечно, нет. Присаживайтесь, — невольно улыбаясь в ответ, пригласила мужчину. — Я готовилась на выход в зал совещаний.
— Тогда и присаживаться нет смысла. Я как раз зашёл за вами, чтобы вместе отправиться к боссу.
— О! — удивление выскочило из меня.
Если честно, то мне его ухаживания, конечно, приятны, но стать основным блюдом женских пересудов то ещё удовольствие.