Песня закончилась. Матвей Морозов, вокальный кумир моих школьных воспоминаний и мой новоявленный босс, действительно направляется к нам — неторопливо, уверенно, целеустремленно. То и дело его окликают со всех сторон и тянутся пожать руку. Кому-то он кивает в ответ, кого-то игнорирует… и приближается к нашей битком набитой ВИП-ложе в считанные секунды.
Синие глаза всего на пару мгновений задерживаются на мне.
Я деревенею на своем стуле еще больше в ожидании реакции, но ее просто нет! Взгляд Морозова скользит мимо меня дальше, как будто закомплексованной студентки-провинциалки Вероники Новы не существует. Она — никто. Совершенно и абсолютно пустое место.
Из состояния неприятного оцепенения меня выводит звонкий кокетливый голосок коллеги-официантки.
— С наступающим вас, Матвей Эдуардович! — первой здоровается она с пылким влюбленным придыханием. — Мы так рады, что вы решили лично подойти к нам! И выступление потрясающее, наслаждение слушать!
Морозов переводит на нее спокойный взгляд без улыбки.
По нему сразу заметно, как идеально у него наработан самоконтроль. Ведь только благодаря этому популярный рок-певец способен так ярко искрить эмоциями во время песни… и так быстро возвращаться в состояние уравновешенной отстраненности после выступления, оставив бурю чувств позади. Не каждая звезда шоу-бизнеса на подобное способна.
— Спасибо, Лидия, — роняет он равнодушно, потом внимательно оглядывает всю нашу переполненную ВИП-ложу. — С наступающим, коллеги. Думаю, в Новом Году работа в нашем клубе порадует вас не только насыщенной программой и входными бонусами для сотрудников… но и значительным повышением зарплаты.
На мгновение за столом становится тихо. Все возбужденно затаили дыхание и только алчно-радостно блестят глазами.
— Всем? — спрашивает чей-то юношеский голос. А, это кажется, один из наших младших электриков.
— Всем, всем, — снисходительно кивает Морозов. — И зарплата тринадцатая вам тоже будет до кучи.
Все его подчиненные взрываются шквалом синхронных рукоплесканий и всеобщего обожания. В одно мгновение из холодноватого, далекого от всех высшего начальства босс превращается в божество, которому готовы поклоняться не только из-за его сказочно красивого голоса, но и по вполне приземленной причине.
Официантка Лида — теперь я тоже вспомнила ее имя, — выражает восторг громче всех и так частит хлопками, что ее ладони кажутся мухобойками в руках паникëра-мухофоба. Вот только ее попытки привлечь внимание Матвея Морозова не приносят ни малейшего результата. И это странным образом смягчает мое горькое разочарование.
— Марина, — вдруг обращается он к моей подруге, — скоро полночь, давай вернемся к остальным. А то сейчас Волчарин спустится за тобой и на всех рычать начнет. Он не в духе сегодня.
— Хорошо, — в своей обычной дерзкой манере отвечает она и неожиданно кивает на меня. — Но тогда моя подруга Нов… э-э… Вероника пойдет со мной!
Морозов бросает на меня короткий внимательный взгляд и задерживает его на несколько секунд. Потом почему-то хмурится и всë же кивает.
— Без проблем.
Меня противоречиво охватывают и досада, и надежда одновременно. Досада на то, что никто из этих двоих не спросил моего мнения по поводу приглашения к другому столику, и надежда на то, что в общей компании с боссом я наконец пойму, что происходит, и всë прояснится.
Как я и предполагала, Морозов направляется к тем самым «мужчинам-хищникам», вместе с которыми отмечает новогоднюю ночь его приятель Царевичев. Катя сразу узнает меня и приветливо кивает. Но кроме них, к своему удивлению, за столиком я вижу и еще два знакомых лица: модного блондина с аристократической внешностью и следами серьезного ожога на щеке, а рядом с ним — ту девушку, которая несколько месяцев назад на закрытой клубной вечеринке отбивалась в моей подсобке от каких-то агрессивных красоток. [*] Она тоже реагирует на мое появление гостеприимно — улыбается так, будто очень рада видеть.
— Я с пополнением, — объявляет всей компании Морозов. — Знакомьтесь — это Вероника, подруга Марины. Она работает в моем клубе.
— Дай угадаю… уборщицей? — хмыкает блондин, разглядывая меня с любопытством. — У тебя на редкость бескорыстная сотрудница.
Зая смотрит на меня с весëлым удивлением. Так и слышу ее мысли: «Ничего себе, а когда ты успела вляпаться в эту историю и почему мне ничего не рассказала?»
Ага, расскажешь ей.
Всю эту осень я толком и пообщаться с ней не могла. По крайней мере так откровенно, как раньше. Потому что с тех пор, как она устроилась работать у Волчарина, а потом и вовсе неожиданно начала с ним встречаться, мы как-то немного отдалились.