Развернулась и зашагала снова.
Отбивая каблучками по белоснежной напольной плитке, Ксюша семенила следом, не унимаясь и продолжая доставать меня своей дурацкой темой.
— Да такое, что у тебя когда вообще парень был?!
Я остановилась снова.
Сделала вид, что прикидываю что-то в голове.
— Не знаю, — ответила я.
Пожав плечами, двинулась дальше.
Когда у меня был парень? Э-эм… У меня был парень. Это факт. В шесть или сем лет. Моя первая любовь, которую я не собираюсь променивать ни на что. Первая, самая чистейшая и самая искренняя любовь, сродни которой уже не будет ничего.
— Боже, Леся, ну как можно быть такой бесчувственной?
— Бесчувственной?! — теперь уже кричала я.
Как только остановилась, пришлось осматриваться по сторонам, потому что поняла, что переборщила. Несколько студентов оглянулись в нашу сторону, но ничего страшного я в этом не заметила. Однако, всё же убавила громкость. — Бесчувственной? Ты называешь меня бесчувственной? — Как будто она не поняла с первого раза… боже… Леся… возьми себя в руки. Зачем твердить одно и то же? — Да я всю свою жизнь кладу на то, чтобы Стася росла счастливым ребёнком! А ты после этого называешь меня бесчувственной? Да знаешь… знаешь что!
Кулачки сжались. Понятия не имею, что я хотела сделать, но уж точно не бить. Это где такое видано, чтобы подруга била подругу? Однако, злости мне было не занимать.
— Прости… — тихо произнесла Ксюша. — Я не это хотела сказать.
Я расслабилась. Сама понимала, что она не собиралась меня оскорблять. Просто из-за вечного давления я была напряжена на столько, что порой мне было необходимо вымещать на ком-то свой гнев.
— Я как раз и имела в виду, что ты жизнь ради сестры кладёшь… — виновато глядя в пол, продолжала подруга. Взгляд поднялся. — Не сомневаюсь, что у Стаси есть и будет прекрасное детство, но что насчёт тебя? Ты же скоро растратишь всю свою молодость…
Что насчёт меня? Нужна ли мне вообще эта молодость? Мне повезло. У меня было детство. Разве можно желать о чём-то ещё? Наверное… не страшно, если у меня не будет той молодости, о которой снято более тысячи фильмов и написано ещё больше книг. Ну и что с того…
Почувствовав влажные капли слёз на щеках, я поняла, что в очередной раз слишком глубоко зарылась в негативе. Вытерла, сглотнула, закрыл глаза, сделал глубокий вдох, выдох, открыла глаза… и уже была в полной боевой готовности.
— Ладно, идём, — кивнула я подруге, что вот-вот собралась повторить мой пример.
Наступила пара номер три.
Пообщавшись с одногрупниками некоторое время назад, мы с Ксюшей узнали, что именно на третьей паре должны выступить братья Варламовы. Как такового мандража у меня не было, чего нельзя было сказать про Ксюшу, которая буквально тряслась от одной мысли о братьях. Пару раз она и вовсе выронила тетрадку из рук, пытаясь открыть ту.
— Да что с тобой такое? — возмутилась я. — Вчера ты не вела себя так. Что за резкая подмена в поведении?
Вообще-то, она не вела себя так последние несколько лет…
Ксюша осмотрелась, пододвинулась ближе. Приложив руку к губам, она максимально тихо произнесла:
— Понимаешь, мне просто понравился тот с коротенькой стрижкой. Семён. Он же просто душка.
Брови сдвинулись сами. Я удивлённо посмотрела на подругу. Душка? Всё, что он делал прошлым вечером — критиковал нас за плохое обслуживание. И этого критика она называет душкой? Что с ней происходит? Она же вообще хотела завязать с отношениями… С другой стороны, глупо винить подругу, если, спустя несколько лет, ей наконец кто-то понравился. А если ещё вспомнить себя — как я, сама того не понимая, теряла голову от улыбок тёмноволосого… Нет! Ну точно здесь замешана какая-то магия!
— Ну понравился и понравился. Чего нервничать-то так? — продолжала настаивать я. — Он тебя, наверное, даже не заметит на этом месте, — заявила я, указав на трибуну, что была метрах в двадцати от нас.
Ксюша такое заявление не одобрила.
— Умеешь же ты, блин, поддержать…
Я отвернулась. Поняла, что действительно сказала не того.
Пара началась.
Сначала вышел учитель, представив гостей. После чего, под громкие аплодисменты, в аудиторию вошли братья. Все трое. Как будто всегда ходят вместе…
Некоторое время братья рассказывали о своих студенческих годах. О том, что в нашем университете они провели чуть ли не лучшие годы своей жизни. Что именно университет сделал их теми, кто они сейчас и что без знаний, полученных здесь, они вообще не добились бы ничего в жизни.
— А я не знала, что они учились в нашем универе, — шептала я, пододвинувшись к подруге.