Она тоже была одержима им, потому что большая часть ее работы выполнялась под землей. Она никогда никуда не ходила без хотя бы нескольких вещиц. К черному платью она надела браслет, серьги и изящную цепочку на щиколотке, все с янтарем. Она бы также надела ожерелье с янтарем, но невеста настояла, чтобы все подружки невесты носили ожерелья из черного кварца, которые она им подарила.
Невеста была дизайнером одежды. Для свадьбы она выбрала черный и белый цвета. Она закатила истерику, когда Люси появилась с янтарем. Люси сняла очевидные предметы на церемонию, а затем надела их обратно на прием.
Когда она очнулась в подземном мире Мертвого города, она обнаружила, что весь ее настроенный янтарь исчез. Единственным оставшимся украшением было черное ожерелье. Она подарила его Отису, который его обожал. Каждый раз, когда он приходил, оно болталось у него на мохнатой шее. Она взглянула на него и увидела, что на нем его больше нет. Что это означало?
Габриэль Джонс стоял так близко, что она могла чувствовать тепло его тела и ауру энергии. Это обнадеживало. Это также приводило в замешательство. Ее чувства зашевелились.
Он выглядел грозным и опасным, но у него были очень красивые плечи. Все в нем излучало силу и контроль. Ей нравились его янтарно-карие глаза. Яростно, но не устрашающе, по крайней мере, в данный момент. Больше похоже на глаза человека, который очень долго кого-то искал и только что нашел.
Он изучал ее, пока она жевала пиццу.
— Я так понимаю, вечеринка закончилась не очень хорошо, — сказал он.
Она взглянула на смятую юбку своего длинного платья и вздохнула. Зеркала у нее не было, но она знала, что выглядела так, словно провела тяжелую ночь в темном переулке. Возможно, несколько ночей. Время замерло. Такое бывает, когда теряешься в Подземном мире. В туннелях не было ни дня, ни ночи. Лабиринт кварцевых коридоров и комнат изо дня в день излучал жуткий кислотно-зеленый свет. Насколько могли судить эксперты, они делали это с тех пор, как исчезли давно исчезнувшие Древние.
— После вечеринки случилось несчастье, — сказала она. — Длинная история.
— Когда появился пыльный кролик? — спросил Габриэль.
— Я не знаю. Я добралась до этой комнаты и отключилась. В какой-то момент появился пушок. Время от времени я видела других в руинах, но ни разу ни один из них не приблизился ко мне. Я думаю, он ожидал, что я последую за ним, но я… не смогла. Он ушел. Я решила, что больше никогда его не увижу. Но он вернулся с пиццей. Тогда я назвала его Отисом. Я знаю, что он пытался вывести меня на поверхность, но я не могу пройти через пси-врата, блокирующие проем.
Габриэль взглянул на вход. — У меня не было проблем с входом.
— Очевидно, у меня тоже. — Она впилась взглядом. — Выйти наружу — вот большая проблема. Думаешь, я бы до сих пор торчала в этой ужасной комнате, если бы смог прорвать барьер?
Габриэль снова взглянул на вход. Когда он снова переключил свое внимание на нее, в его глазах появилось задумчивое выражение.
— Нет, — сказал он.
— Будем надеяться, что ты сможешь выбраться, — сказала Люси.
Это прозвучало злобно, но ей было все равно. Вероятно, нехорошо так обращаться с мужчиной, который сказал, что пришел спасти ее, но она была не в настроении. Она была раздражена, потому что была почти уверена, что знает, к чему ведет разговор. Габриэль — если предположить, что он был реальным — пришел к выводу, что она чуть-чуть двинулась, потому что провела так много времени в тяжелой пара-среде без успокаивающего влияния навигационного янтаря.
Что ее действительно раздражало, так это то, что он был прав. Правда, она не все время бредила, но ее определенно мучили повторяющиеся приступы нервных видений. В глубине души она боялась, что ей грозит опасность потеряться в мире паранормальных кошмаров. Когда она пугалась, она злилась.
Отис доел последний кусочек пиццы и усмехнулся.
Пыльный кролик напоминал большой комок ворса. Он выглядел очаровательно, потому что в данный момент были видны только его невинные голубые глазки и кончики ушек. Его вторая пара глаз, те, которые он использовал для охоты, была закрыта и скрыта серым мехом. Пушки были милыми и приятными. Как говорится, когда ты видел зубы, было уже слишком поздно.
Люси доела кусок пиццы, стряхнула крошки с рук и посмотрела на Габриэля. — Как ты меня нашел?