Захватив с собой на всякий случай папку с последними данными от аналитиков, заторопилась к самому главному и злобному боссу. Один минус — как есть на Колобка похож. Такой страх не вызывает. Умиление, ели только. Впрочем, самому главному об этом лучше не знать. Я своим местом дорожила (ситуация, произошедшая в пятницу, не в счет). Рисковать, соревнуясь в остроумии не собиралась.
Босс лучился довольством и радостью. С чего бы, спрашивается?
— Елизавета Викторовна, присаживайтесь пожалуйста, — указал рукой на свободный стул с противоположной стороны от его рабочего месте. За которым он, собственно, и устроился, чуть ли не положив внушительный живот на столешницу.
— Доброе утро, Николай Кириллович, — поздоровалась, опускаясь на мягкую си душку.
Принюхалась, почуяв запах дорогих, но резких мужских духов. Уф… невыносимый запах. И как усидеть, если он тут такие ароматы развел.
— Хотел поговорить с вами о продажах за последнее полугодие лично… — начал вводить в курс дела босс, доставая из ящика стола папку и бросая ее поверх. Она, несчастная, с громким шлепком, упала на столешницу, неподалеку от внушительного пуза.
Отвечала на автомате. Не сказала бы, что он открыл мне глаза на происходящую у нас в фирме ситуацию. Конкуренты словно читали наши мысли, умудрялись раньше внедрить то или иное изменение, о котором мы успевали подумать, но не успевали реализовывать.
— Мы с главным директором «Кронвэла» пришли к решению соединить наши силы и действовать сообща. Враждовать с ними нам не выгодно.
— К чему вы клоните? — я напряглась и, кажется, побледнела. Но виной тому были не последние сказанные мужчиной слова, а продолжающий вызывать у меня рвотные спазмы запах духов. Они никогда мне не нравились.
— Вы, Елизавета Викторовна, будете направлены к ним на переговоры. Одну я вас, само собой, не отпущу…
Прикрыла на пару мгновений глаза, собираясь с силами. Оказаться на территории фирмы-конкурента это не так страшно, как встретить там своего бывшего супруга, который продолжает периодически слать мерзкие сообщения, наивно надеясь вывести меня на эмоции.
— Я могу отказаться? — спросила, не особо рассчитывая на чудо. Везение должно было когда-нибудь закончиться. Честно, лучше бы меня уволили.
— Нет, — растягивая пухлые губы в улыбке, вбил первый гвоздь в крышку моего гроба начальник.
Выходила из его кабинета спокойно. Однако, стоило прикрыть дверь, не удержалась и показала оной неприличный жест. Он знал о моей ситуации. Бывало, видел моего супруга. Раньше я, бывало, после работы, заходила к Павлу и до дома мы ехали вместе. Как говорится, офис слухами полнится. Николай Кириллович дураком не был. Там услышит, там увидит. Подумаешь, фамилии не совпадают, зато нас часто видели вместе. Я не то, чтобы скрывала свою личную жизнь, просто не распространялась.
Моей вспышки гнева никто не увидел. Да и не трясла я рукой, показывая фигуру из пальцев всем камерам. Кто знает этого Колобка, вдруг успел установить парочку?
Войдя к себе, бросила папку, что до этого сжимала с силой в руке, на стол, уперла конечности в бока и задумалась. Меньше всего я хотела сейчас думать о Бывшем Козле. С одной стороны, все будет не так уж и плохо, если я не столкнусь с ним на его территории. С другой… могу не сдержаться, если Судьба нас опять сведет. Как контролировать свои эмоции, если я увижу того, кто изменил мне? А если рядом с ним будет скалящаяся, словно болонка, Виктория…
Походив по кабинету взад-вперед, попыталась успокоиться. Не так страшен черт, как его малюют. Если Пашка увидит, что я спокойна и невозмутима, сам взбесится. Я пойду туда с конкретной целью. Павел никакого отношения к ней не имеет. Еще босс сказал, что я буду не одна. Значит, вероятно, драки можно избежать. Не факт, понятное дело, но кто ж его знает. Это я сейчас на взводе. Хожу туда-сюда, ощущая запах удушливых премерзких духов. А там, возможно, успокоюсь и более нейтрально отнесусь к этой новости.
Я уже сидела за столом и опять пыталась погрузиться в работу, когда в дверь постучали и не дожидаясь моего разрешения, в кабинет вошел Владимир. Прикрыл дверь, подпер ее спиной и, сложив руки на груди, вопросительно посмотрел на меня.
— Что? — спросила, не понимая, с чего он так смотрит.
— Слышал, нас в соседнюю фирму пинком под одно место гонят.
— И с тобой успел поговорить? — я нахмурилась. — Ты-то им там зачем, если из нашего отдела я буду?
— Он считает меня одним из ведущих специалистов, — пожав плечами, ответил Вова.
— Пойдем, посмотрим, что они нам предложат. Потом подумает, что делать. В любом случае, последнее слово будет за главным.
— Так-то да, — проворчала, отодвигая от себя документы подальше и нервно начиная крутить в руках карандаш, которым делала на бумаге пометки. — Но с какой стати он решил идти на мировую? Наши фирмы лет десять конкурируют.
— Всему приходит конец. Возможно, нынешнее положение дел не устраивает Николая Кирилловича, — сказав это, мужчина отстранился от двери и, распахнув ее, кивнул на выход. — Пошли, поедим. Час уже.
Еда в этот день казалась не вкусной. И так напоминала отходы, а тут просто невозможно какая гадость. Но я давилась, ела, потому что желудок требовал, чтобы его покормили. Ему, в отличие от хозяйки, было все равно, что переваривать, если он в состоянии это переварить.
— Ты бледная какая-то, — нахмурился помощник, ковыряясь вилкой в плове.
— Что-то случилось? — а это спросила Ульяна. Она частенько ходила в Вовой обедать. На работе уже слухи пошли, что они вместе. Только я знала, что их особо ничего и не связывает. У бедной Ули другой кавалер имеется. Настырный, наглый и самоуверенный.
— Я больше никогда не буду пить, — вспоминая свое жуткое похмелье, поморщилась. Нет, не могу больше себя мучить. Еда поперек горла встает.
— Попей тогда, — девушка пододвинула ко мне поближе чай с лимоном.
Подстывший напиток на удивление зашел. Выпила его сразу, залпом, а после начала со смаком потощать дольку лимона, которая плавала в стакане.
— Что такое? — не понимая, с чего на меня так настороженно смотрят, проговорила я, резко переставая жевать. Кислота растекалась во рту и мне хотелось продолжить жевательный процесс, но вот лица моих сотрудников настораживали.
— Это лимон, — пролепетала Ульяна.
— И что? — пожав плечами, вопросила.
— Кислый, — продолжила говорить загадками девушка.
— Я знаю, — спокойно откликнулась и снова приступила к жеванию.
— Ты точно в норме? — Владимир тоже выглядел крайне обеспокоенным.
Как ему сказать, чтобы не выдать себя с головой? Само собой, я не была в норме. Мягко говоря, после бурной пятницы ощущение паршивости не покидало ни на секунду. Павел только за первую половину дня два раза напомнил о себе. И о моей машинке. Это он еще не в курсе, что в ближайшее время я снова переступлю порог фирмы, в которой он работает. Переступлю и… Черт знает, что будет потом. Убью его, наверное.
Остаток дня прошел напряженно. Меня все раздражало, выводило из себя и вообще, я была готова лезть на стену, рыть подземный тоннель или, на худой конец, прятаться под стол, лишь бы от меня все отстали.
Всю неделю я была дерганой и злющей. Да такой злющей, что Вовка стал реже ко мне заглядывать. Дескать, не хотел отвлекать начальницу от работы. Ага, отвлекать. Просто струсил, решив не попадаться под горячую руку. А я мечтала запустить в кого-нибудь чем-нибудь тяжелым. Списывая такую нервозность на предстоящий поход к конкурентам, я первые недели не замечала изменений, происходящих во мне. В обеденное время меня начала мучить сонливость, в кабинете постоянно было душно, а духи главного вызывали теперь не только рвотные позывы, как раньше, но и желание застрелиться на месте.