— Но все же… — начала было Василькова, но я не собирался ее слушать.
Говорить ничего не стал. Приподнял руку, останавливая тем самым поток слов, который вот-вот должен был на меня политься. Поморщился, потому что даже это нехитрое движение разрывало мою голову на части. Со стороны, вероятно, казалось, что мне противно слушать какие-либо благодарности или оправдания. Ну и пусть. Меня это вообще никак не должно волновать.
— Куда тебя везти? — все-таки спросил, потому что не собирался колесить с девчонкой по городу часами.
Мне назвали адрес сразу же. Видно было, что Васильковой тоже не очень-то хочется со мной беседовать. Сейчас она больше была похожа на насупленного хомяка. И за этим самым хомяком было довольно забавно наблюдать.
Несмотря на это, разговаривать мне совсем не хотелось. Но я, как ни странно, чувствовал какое-то облегчение. Не понимал еще, с чем это связано. Просто знал, что поступаю правильно. А зачем так сделал и какие при этом преследовал цели — совершенно другой вопрос.
Лилия
Я чувствовала себя, мягко говоря, неловко. Сидя в салоне дорогой иномарки в заляпанных брюках, с растрепанными волосами и замученным лицом, я выглядела чужеродно. Не на своем месте. Хотелось поскорее выйти из салона машины и скрыться с глаз начальника. Я его боялась. Не испытывала к нему никакой симпатии. Так что подобные желания были вполне объяснимы.
До моего дома, если ехать на машине, было не так чтобы далеко. Но этот путь показался мне долгим. Время тянулось, словно издеваясь. Хотя, вокруг было мало машин, и мужчина мог разогнать свою иномарку, он не стал этого делать. Ну, надо же… Городцов в самом деле соблюдал правила дорожного движения. Что было необычно, учитывая, как у нас в стране вообще водят.
— Прекращай на меня смотреть, — внезапно сказал мужчина и бросил на меня хмурый взгляд.
Я почувствовала, как щеки заливает румянец смущения. И в самом деле, с чего бы мне на него смотреть? Взгляд просто случайно съехал с дороги на водителя. А это было связано с тем, что мои мысли потекли не в том русле, в котором хотелось бы. Мне нужно было думать о работе, о близких… А вместо этого я сижу в чужой машине и думаю о том, каким правильным оказался мой новый начальник. По крайней мере в том, что касалось ПДД.
Разговаривать с ним не было ни малейшего желания, что оказалось взаимно. Просто находиться в давящей тишине не хотелось. Поэтому я и пыталась начать разговор. Как оказалось, дело это было неблагодарное. Но на что я рассчитывала? На то, что в обычной жизни, когда он не на работе, то ведет себя более мягко и уважительно по отношению к другим? Разумеется, нет.
— Приехали, — вырвал меня из размышлений голос мужчины.
Сначала вообще не поняла, о чем он. Только через пару секунд до меня дошел смысл сказанных им слов. Отстегнув ремень безопасности, поспешно попрощалась и выскочила из машины. Облегчения и радости от того, что этот, как оказалось, долгий путь завершился, не испытала. Потому как спиной чувствовала тяжелый взгляд мужчины. Он, вероятно, не ожидал, что его сотрудник может жить в таком не очень-то приметном месте. Все-таки зарплата была неплохой. Только вот… мне ее все равно не хватало. Почему? Все очень просто и сложно одновременно.
Я вошла в обшарпанный подъезд, в котором, казалось, ремонт вообще никогда не делали. В нос сразу ударил тяжелый запах кошек. Характерный и резкий. Быстро поднявшись на второй этаж, стала открывать дверь в квартиру. Ключ уже привычно не хотел входить в замочную скважину. А когда все-таки там оказался, с трудом, с противным скрипом, прокрутился. И как только я открыла дверь, слух тут же уловил незнакомые голоса, доносящиеся с кухни, и звон. Так один стакан с силой ударялся об другой.
— О-о-о-о-о-о, слышь, Людка, кажись твоя пришла, — пробасили сразу, как только я прикрыла за собой дверь. — Проспонсирует наш отдых.
— Лилька-а-а-а! — сразу позвала мать.
Захотелось натянуть ботинки обратно на ноги и выбежать из дома. Я специально задержалась на работе, чтобы переждать этот момент. Прийти, когда мать уже будет в полусонном состоянии. Но, увы, сегодня мне снова не повезло.
— Она тебя не слышит, Людок, — рассмеялись на кухне. Голос был женским, но настолько пропитым, что можно было спутать и с мужским. — Позови громче. У меня пусто в стакане. И бутылки почти все опустели. А Генка так и не заявился с новой дозой. Так и сдохнуть можно.